Моя золотая теща   ::   Нагибин Юрий

Я растирал ей икрыи колени, тугие икры, круглые гладкие колени; у толстовского Пьера ладонь была по задку ребенка, у меня - по сладостной чаше ее колена. Татьяна Алексеевна принимала мои услуги с бесхитростным спокойствием. Но случалось, в увлечении я подымался до подвязок. "Там у меня не мерзнет!" - предупреждала она. "Это для профилактики", - неизменно отвечал я. Конечно, эти упражнения не были столь невинными - в присутствии Гали Татьяне Алексеевне приходи-лось стойко перемогать холод. Колька же был не в счет. Все приобщен- ные к дому, кроме личного шофера Звягинцева, зависели от Татьяны Алексеевны, что гарантировало ей свободу поведения. Конечно, она понимала, что мной движет не только: человеколюбие, влечет ее плоть, но не видела в этом ничего греховного, лишь бы не переходило известных границ. Я был счастлив: тусклая, постная роль зятя обогащалась новыми красками.

Торговый день завершался хорошей выпивкой. Тут надо было держать ухо востро. Ладонь помнила округлость и гладкость колена, опасно доверяться тому чувству близости, которое возникало в машине. Один неосторожный жест, и ты полетишь вверх тормашками, как сатана из рая. Выбрав удобную минуту, я спрашивал: "Ножки погреть не надо?" В ответ - взрыв смеха, в котором проглядывало признание связавшей нас маленькой тайны. Но для ликования не было повода. Если наши отношения и впредь будут развиваться в заданном темпе, нам грозит повторение грустной истории вещего Финна и Наины.