JК
Молчание :: Эндо Сюсаку
Страница: 197 из 229Ее вырезал я. Laudate Eum. Ищите на правой стене, если ее еще не стесали... Посередине. Ну что, нашли?
Но Родригес молчал. Черная тьма глухою стеною отделяла его от Феррейры.
- Я тоже провел ночь в этой клетке, - сказал Феррейра. - И не было в моей жизни ночи темнее и холоднее, чём та.
Священник рассеянно слушал признания Феррейры.
О, он понимал, как беспросветна была та ночь. Но он должен был выдержать искус - ибо Феррейра рассчитывал на сострадание.
- Я тоже слушал этот хрип. Я слушал стенания мучеников, подвешенных в «яме».
В наступившей тишине отчетливо разносились клокочущие звуки. Да, то был не храп, а прерывистые стоны задыхающихся в агонии людей.
...Рядом с ним страдали, роняя на пол капли крови, японские христиане. А он не догадался. Он не вознес молитвы - он смеялся над ними! Эта мысль ошеломила Родригеса. Он хохотал! В своей гордыне он возомнил, что только он, один в этой кромешной ночи, разделяет страдания Господа. Но кто-то принимал худшие муки - к вящей славе Христовой. «И ты мнишь себя служителем Божьим? Пастырем, внемлющим страдания своих агнцев?» - услышал он Голос.
- Господи! - не помня себя, вскричал он. - Почему Ты насмеялся надо мной?
- Хвалите Его, - упрямо повторил Феррейра. - Я вырезал эти слова на стене. Ну, нашли? Поищите еще!
- Я их давно нашел! - в бешенстве крикнул священник. - Довольно, молчите! Вы не смеете произносить эти слова!
- Не смею?.. Что ж, конечно, вы правы.
Но Родригес молчал. Черная тьма глухою стеною отделяла его от Феррейры.
- Я тоже провел ночь в этой клетке, - сказал Феррейра. - И не было в моей жизни ночи темнее и холоднее, чём та.
Священник рассеянно слушал признания Феррейры.
О, он понимал, как беспросветна была та ночь. Но он должен был выдержать искус - ибо Феррейра рассчитывал на сострадание.
- Я тоже слушал этот хрип. Я слушал стенания мучеников, подвешенных в «яме».
В наступившей тишине отчетливо разносились клокочущие звуки. Да, то был не храп, а прерывистые стоны задыхающихся в агонии людей.
...Рядом с ним страдали, роняя на пол капли крови, японские христиане. А он не догадался. Он не вознес молитвы - он смеялся над ними! Эта мысль ошеломила Родригеса. Он хохотал! В своей гордыне он возомнил, что только он, один в этой кромешной ночи, разделяет страдания Господа. Но кто-то принимал худшие муки - к вящей славе Христовой. «И ты мнишь себя служителем Божьим? Пастырем, внемлющим страдания своих агнцев?» - услышал он Голос.
- Господи! - не помня себя, вскричал он. - Почему Ты насмеялся надо мной?
- Хвалите Его, - упрямо повторил Феррейра. - Я вырезал эти слова на стене. Ну, нашли? Поищите еще!
- Я их давно нашел! - в бешенстве крикнул священник. - Довольно, молчите! Вы не смеете произносить эти слова!
- Не смею?.. Что ж, конечно, вы правы.