JК
Морской орел :: Олдридж Джеймс
Страница: 67 из 283Но они давали ходу предельную скорость, заставляя нос то погружаться, то взмывать над волной. И каждая накатывающаяся громада толкала лодку вперед.
— Идем обратно в Мессару, — сказал он Берку и Стоуну и не заметил, что сказал это по-гречески.
Стоун и Берк придерживали уцелевшие снасти, когда лодку швыряло волной. Она опять повернулась боком и, качаясь, плыла, точно бревно, но все же не вертелась на месте. Сорванный стаксель то оборачивался вокруг мачты, то снова хлопал под напором ветра.
Берк теперь думал о себе. Он лежал, обхватив руками сваленные в кучу снасти. Он чувствовал боль в тех местах, где его задел сорванный стаксель. Ему было очень жаль себя. У меня еще рана не зажила, думал он, а теперь вот все руки ободрала проклятая веревка. Все равно это случится с минуты на минуту. Лодка должна перевернуться. Ее перевернет ветром. Или опрокинет волной. Вся наша защита — это грек на корме. Все мы сверхчеловеки, и я в том числе. Если б не это, лодка давно уже перевернулась бы. Нет, настоящий сверхчеловек — он, а Стоун и я лишь сателлиты, частицы, оторвавшиеся от него.
Стоун тоже сверхчеловек. Великан, у которого есть ум, но нет знаний. Лицо боксера, а по глазам видно, что не ударит собаки и не обидит ребенка, не сделает ничего такого, что не пристало человеку. Я циник. Жизнь меня всегда била. Вот только что меня побил этот дурацкий парус. Я даже не знаю, что это тут такое липкое и мокрое, соль или кровь.
— Идем обратно в Мессару, — сказал он Берку и Стоуну и не заметил, что сказал это по-гречески.
Стоун и Берк придерживали уцелевшие снасти, когда лодку швыряло волной. Она опять повернулась боком и, качаясь, плыла, точно бревно, но все же не вертелась на месте. Сорванный стаксель то оборачивался вокруг мачты, то снова хлопал под напором ветра.
Берк теперь думал о себе. Он лежал, обхватив руками сваленные в кучу снасти. Он чувствовал боль в тех местах, где его задел сорванный стаксель. Ему было очень жаль себя. У меня еще рана не зажила, думал он, а теперь вот все руки ободрала проклятая веревка. Все равно это случится с минуты на минуту. Лодка должна перевернуться. Ее перевернет ветром. Или опрокинет волной. Вся наша защита — это грек на корме. Все мы сверхчеловеки, и я в том числе. Если б не это, лодка давно уже перевернулась бы. Нет, настоящий сверхчеловек — он, а Стоун и я лишь сателлиты, частицы, оторвавшиеся от него.
Стоун тоже сверхчеловек. Великан, у которого есть ум, но нет знаний. Лицо боксера, а по глазам видно, что не ударит собаки и не обидит ребенка, не сделает ничего такого, что не пристало человеку. Я циник. Жизнь меня всегда била. Вот только что меня побил этот дурацкий парус. Я даже не знаю, что это тут такое липкое и мокрое, соль или кровь.