Мозаичная ловушка   ::   Габбер Холли

Я уже и не различал: мячик на меня летит или солнечный блик… Да черт с ними, с аргентинцеми с этим турниром, с которого я так позорно вылетел. Слушай, синеглазая блондинка с южной трибуны, как ты относишься к идее встретиться еще раз – и не на корте, а в каком-нибудь более тенистом месте?

Конечно, он действовал нахрапом. С другой стороны – а как еще он должен был действовать? Вежливо побеседовать минут пять о новейших тенденциях в мировом теннисе и распрощаться? Саманта сочла его поведение вполне логичным и дала согласие на встречу.

Эду Мёлю было двадцать шесть лет, его карьера резво шла на спад: новое поколение теннисистов – девятнадцатилетние дюжие парни, сердца которых пока работали мощно и бесперебойно, как ракетные двигатели, – выталкивало Мёля с корта своими широкими плечами. Эд неуклонно спускался в мировом рейтинге и уже благополучно выехал за пределы первой сотни. Но поскольку он по-прежнему оставался единственным в стране теннисистом экстра-класса (к тому же в меру обаятельным и фотогеничным), его охотно привлекали для рекламы спортивной одежды, бытовой техники, лекарственных средств – и на этом он загребал столько, что смело мог скатываться хоть в третью сотню. Прошли те времена, когда он круглогодично колесил с турнира на турнир, не зная ни летних, ни зимних каникул. Теперь, по его словам, он собирался участвовать разве что в нескольких турнирах в год, и его совершенно не пугало, что это отрицательно скажется на рейтинге.