Мужчины не ее жизни   ::   Ирвинг Джон

Пешка



Что касается сексуальных возможностей, то шестнадцатилетний мальчишка способен на огромное число подходов за промежуток времени, который Марион, в ее тридцать девять лет, представлялся поразительно коротким.

«Мамочка моя! — восклицала Марион, отмечая почти постоянную и непреходящую эрекцию Эдди. — Тебе что, совсем не нужно времени, чтобы… восстановиться?»

Но Эдди и в самом деле не требовалось времени на восстановление; как это ни парадоксально, но он легко удовлетворялся и в то же время был ненасытен.

Марион была счастливее, чем помнила себя за все время после гибели сыновей. С одной стороны, она уставала и от этого спала лучше, чем когда-либо за последние годы. А с другой — она не предпринимала ничего, чтобы скрыть свою новую жизнь от Теда.

— Он не осмелится предъявлять претензии мне, — сказала она Эдди, который тем не менее побаивался, как бы Тед не предъявил претензий ему.

Бедняга Эдди, вполне понятно, нервничал из-за того, что их захватывающий роман протекал у всех на глазах. Например, когда после их любовных соединений на простынях в спальне собачьей будки оставались следы, именно Эдди брал на себя труд прачки, чтобы Тед не увидел предательских пятен. А Марион всегда говорила: «Пусть его думает: это я или миссис Вон». (Когда оставались пятна на простынях в хозяйской спальне дома Коулов, где причиной их появления миссис Вон быть не могла, Марион говорила: «Пусть его думает» — и это было более уместно.