Мужики   ::   Чехов Антон Павлович

В избе было чисто, все стены пестрели от картин, вырезанных из журналов, и на самом видном месте около икон висел портрет Баттенберга, бывшего болгарского князя. Возле стола, скрестив руки, стоял Антип Седельников.

- За им, ваше высокоблагородие, 119 рублей - сказал он, когда очередь дошла до Осипа. - Перед Святой как дал рубль, так с того время ни копейки.

Пристав поднял глаза на Осипа и спросил:

- Почему же это, братец?

- Явите божескую милость, ваше высокоблагородие, - начал Осип, волнуясь, -дозвольте сказать, летошний год люторецкий барин: "Осип, говорит, продай сено... Ты, говорит, продай". Отчего ж? Было у меня пудов сто для продажи, на лоску бабы накосили... Ну, сторговались... Все хорошо, добровольно...

Он жаловался на старосту и то и дело оборачивался к мужикам, как бы приглашая их в свидетели; лицо у него покраснело и вспотело, и глаза стали острые, злые.

- Я не понимаю, зачем ты это все говоришь, -сказал пристав. - Я спрашиваю тебе... я тебе спрашиваю, отчего ты не платишь недоимку? Вы все не платите, а я за вас отвечай?

- Мочи моей нету!

- Слова эти без последствия, ваше высокоблагородие, - сказал староста.

Действительно, Чикильдеевы недостаточного класса, но извольте спросить у прочих, причина вся - водка, и озорники очень. Без всякого понимания.

Пристав записал что-то и сказал Осипу покойно, ровным тоном, точно просил воды:

- Пошел вон.