JК
Начало конца комедии (повести и рассказы) :: Конецкий Виктор Викторович
Страница: 89 из 98О какой книге идет речь? Зачем ему читать книги? Как он может любить писателя – гомосек он, что ли? Журналы он читает – там есть кое-что интересное, но вообще он любит: фотографировать, водить машину, смотреть телевизор, собирать карты гидрометеопрогнозов, марки, спичечные наклейки, фигурные бутылки – нужное подчеркнуть. Один-единственный раз мне попался лоцман – речной, в Темзе, – который читал Силлитоу, слышал о Мэрдок, покупал детям Диккенса, из русских знал (правда, по телепостановкам) Толстого, Достоевского, Чехова, любил Конрода и Мелвилла, ругал Кристи. В ту ночь на Темзе я впервые услышал, как произносят настоящие англичане эти знакомые по графическому изображению фамилии…
Пытаю пассажира-философа о современной литературе. Он называет Вадима Кожевникова («его „вообще“), Чаковского („Блокада“ – очень понравилась), Айтматова („Белый пароход“ – „талантливо, но нерегламентированная вещь“) (?), Симонова („Не боится войны, чертяка – молодец!“) (?), Юлиана Семенова („Европейского масштаба писатель – отлично информирован!“).
05 ноября, п. Гамильтон, на якоре, в ожидании груза, на рейде Тюлин.
Около трех ночи по-местному. Не спится и не спалось.
С вечера долго по палубе кружил вокруг контейнеров, потом забрался в кабину экскаватора – везем три штуки на крышке второго номера.
Ночь безветренная, ясная, только в стороне океана горизонт растворяется во мгле. А портовые огни Гамильтона кажутся очень близкими.
Думал о сценарии – не моя стихия драматургия, а вляпался в нее потому только, что за шальными деньгами погнался.
Пытаю пассажира-философа о современной литературе. Он называет Вадима Кожевникова («его „вообще“), Чаковского („Блокада“ – очень понравилась), Айтматова („Белый пароход“ – „талантливо, но нерегламентированная вещь“) (?), Симонова („Не боится войны, чертяка – молодец!“) (?), Юлиана Семенова („Европейского масштаба писатель – отлично информирован!“).
05 ноября, п. Гамильтон, на якоре, в ожидании груза, на рейде Тюлин.
Около трех ночи по-местному. Не спится и не спалось.
С вечера долго по палубе кружил вокруг контейнеров, потом забрался в кабину экскаватора – везем три штуки на крышке второго номера.
Ночь безветренная, ясная, только в стороне океана горизонт растворяется во мгле. А портовые огни Гамильтона кажутся очень близкими.
Думал о сценарии – не моя стихия драматургия, а вляпался в нее потому только, что за шальными деньгами погнался.