Начало пути   ::   Силлитоу Алан

И свежим деревенским воздухом мы тоже не пользовались. Полли рассказала мне про свою жизнь: как ее дома воспитывали и каким было для нее ударом, когда она поняла, чем занимается отец. Он всегда в ней души не чаял, да и сейчас тоже, и не упускает случая ей об этом напомнить, и ребенком она всегда говорила, что когда вырастет, ни за кого другого не выйдет замуж, только за него. Она и меня спросила про мою жизнь, и я рассказал все, что сам про себя знал, и как я контрабандой перевожу золото,- тут она стала подробно расспрашивать про организацию Джека Линингрейда. Я рассказал ей, что Уильяма замели в Бейруте и что из-за этого, наверно, человек под колпаком перебирается в новое убежище.

- Все это лажа,- сказал я, растянувшись рядом с ней в постели.- И луна лажа. И весь мир лажа, И пускай облака мочатся на землю, пока не сдохнут. Только одно не лажа - твои поцелуи.

При этих словах Полли прямо обмерла в моих объятиях, я так прижал ее к себе - чуть не раздавил ее нежные груди, рука моя скользнула вниз, и Полли закрыла глаза.

- У нас будет миллион медовых месяцев,- сказал я еще,-и если жизнь подстроит нам засаду и попробует сцапать, мы дадим ей в зубы. Не мы для жизни, а жизнь для нас…

Потом мы с грустью шли к машине, и мне до черта хотелось, чтоб этот незатейливый кирпичный домик растаял под дождем и земля вновь приняла его в себя; невыносимо было думать, что кто-нибудь войдет в него после нас, разрядит высокое напряжение, которое мы породили и оставили здесь. Лучше уж взорвать его, только бы не это.