Начало пути   ::   Силлитоу Алан

Они хотели мне что-то сказать, но уж, наверно, все это пустяки, ведь самое важное, чудовищное, подавляющее - что я сижу тут взаперти, за решеткой, будто обезьяна в дождливый день. Блэскин был в мягкой фетровой шляпе, выглядел он здоровым и бодрым, как никогда. Мать тоже надела шляпу, лицом и фигурой она была как раз ему под пару. Она даже немного пополнела.

До меня слабо донесся ее голос, но слов было не разобрать. Свидание затянулось. Я мог понять, почему пришла мать, ну а Блэскин-то тут при чем? Он наклонился как мог ближе к стеклу, приставил руки рупором ко рту и что-то заорал. И по его лицу, и по взволнованному лицу матери я понял, что-то он говорит очень для них важное, и вслушивался изо всех сил. Но все равно не разобрал ни слова, и он сделал еще одну попытку. Усилием воли я одолел свою непонятливость, за стенами тюрьмы для этото вовсе не понадобилось бы никаких усилий. Слова донеслись будто со дна морского:

- На прошлой неделе мы поженились!

Это был удар в самое сердце, но, может, того-то мне и не хватало - он пришелся как раз туда, куда надо. Я громко повторил слова Блэскина, услыхать их мои посетители не могли, но прочли по губам, и оба засмеялись, помахали мне, поцеловались, взялись за руки - в общем, все ясно. Даже показали мне кольца. Потом я узнал - после того, как я побывал у Джилберта на квартире возле Слоун-сквер, он поехал в Ноттингем, разыскал мою мать и обхаживал ее до тех пор, покуда она не согласилась выйти за него замуж.