Нагие и мёртвые   ::   Мейлер Норман

На судне, в десантном катере, с которого он высадился на Анопопее, десяток раз позднее он был близок к истерии, терял волю, но это состояние не шло ни в какое сравнение с теперешним. Если бы ему пришлось перенести еще один артиллерийский налет, он, возможно, и сломался бы окончательно; страх рос в нем только в тех случаях, когда он ничего не мог предпринять, не мог оказать сопротивление. Сейчас он был сам за себя в ответе, более того, он понимал, что выполняет задание, на которое мало кто еще способен, и это поддерживало в нем силы. Воспоминания о других разведывательных операциях, которые он успешно выполнил в минувшем году, как бы подкрепляли эти мысли.

«Мартинес — лучший солдат в разведывательном взводе», — подумал он с гордостью. Так однажды сказал ему Крофт, и он никогда не забывал этого.

Минут через двадцать Мартинес достиг уступа скалы, где они нарвались на засаду, присел на корточки за деревьями и осмотрел уступ, прежде чем пойти дальше. Из-за уступа он осмотрел поле и рощицу, из которой японцы обстреляли их. В лунном свете равнина отливала тусклым серебром, а роща представлялась монолитным черно-зеленым массивом гораздо более густого цвета, чем тень, которая окружала ее. Позади и справа от себя Мартинес угадывал огромный массив горы, смутно проступавшей в темноте подобно грандиозному монументу, подсвечиваемому слабыми прожекторами.

Минут пять он осматривал поле и рощу, ни о чем не думая; казалось, он весь превратился в глаза и уши.