JК
Нагие и мёртвые :: Мейлер Норман
Страница: 855 из 1001 — Или ты думаешь, это нев счет?
— А-а-а.
— Пошел ты к чертям собачьим.
Насвистывая, он уходит, и его трясет от хохота при мысли о том, как он бил пьяного. Утром этого человека нет, и Полак чувствует облегчение.
«Пьяного не убьешь», — думает Полак. Он знает об этом от старших.
Когда Полаку исполняется десять лет, отец умирает, и после похорон мать пытается устроить его на работу на бойню. Но спустя месяц его замечает инспектор по образованию, и матери ничего не остается, как определить своего сына в сиротский дом. Приходится учиться кое-чему новому, впрочем, не столь уж и новому. Нужно быть очень осторожным, чтобы не попасться, иначе здорово влетит.
— Вытяни-ка руку, Казимир.
— Зачем, сестра? Что я такого сделал?
— Кому сказали, вытяни руку. — Удар по ладони так силен, что Казимир подскакивает.
— Святой Иисус!
— За богохульство, Казимир, тебя следует наказать еще раз. — Одетая в черное рука вновь поднимается и ударяет его по ладони.
Когда он возвращается на свое место, ребята смеются над ним.
Сквозь слезы он изображает на лице неуверенную улыбку. «Ничего особенного», — шепчет он. Но пальцы за ночь распухают, и все утро он не находит себе места от боли.
Больше всего следует остерегаться Пфейфера, учителя физкультуры. В столовой, перед тем как начать есть, надо просидеть три минуты молча, пока произносятся молитвы. Пфейфер в это время шныряет где-то позади скамеек и следит, не шепчется ли кто-нибудь.
— А-а-а.
— Пошел ты к чертям собачьим.
Насвистывая, он уходит, и его трясет от хохота при мысли о том, как он бил пьяного. Утром этого человека нет, и Полак чувствует облегчение.
«Пьяного не убьешь», — думает Полак. Он знает об этом от старших.
Когда Полаку исполняется десять лет, отец умирает, и после похорон мать пытается устроить его на работу на бойню. Но спустя месяц его замечает инспектор по образованию, и матери ничего не остается, как определить своего сына в сиротский дом. Приходится учиться кое-чему новому, впрочем, не столь уж и новому. Нужно быть очень осторожным, чтобы не попасться, иначе здорово влетит.
— Вытяни-ка руку, Казимир.
— Зачем, сестра? Что я такого сделал?
— Кому сказали, вытяни руку. — Удар по ладони так силен, что Казимир подскакивает.
— Святой Иисус!
— За богохульство, Казимир, тебя следует наказать еще раз. — Одетая в черное рука вновь поднимается и ударяет его по ладони.
Когда он возвращается на свое место, ребята смеются над ним.
Сквозь слезы он изображает на лице неуверенную улыбку. «Ничего особенного», — шепчет он. Но пальцы за ночь распухают, и все утро он не находит себе места от боли.
Больше всего следует остерегаться Пфейфера, учителя физкультуры. В столовой, перед тем как начать есть, надо просидеть три минуты молча, пока произносятся молитвы. Пфейфер в это время шныряет где-то позади скамеек и следит, не шепчется ли кто-нибудь.