JК
Наш человек в Гаване :: Грин Грэм
Страница: 100 из 251Я могу взять на себя связь с вашей агентурой.
— А-а…
— Вы так хорошо себя проявили, им будет обидно, если вы сорветесь. Пускай лучше это произойдет со мной.
— А мне было бы обидно, если бы сорвали…
— Не понимаю…
— Простите, я думал о другом…
— Да, — сказала она, — раз телеграмма была искажена, вы ничего не знаете и о радисте.
— Не знаю.
— Он тоже остановился в «Инглатерре». Его укачало. Придется найти жилье и ему.
— Если его укачивает, то может быть…
— Возьмите его счетоводом. Он изучал бухгалтерию.
— Но мне не нужен счетовод. У меня даже бухгалтера нет.
— Не ломайте себе голову. Завтра утром я все устрою. Для того меня сюда и послали.
— В вас что-то есть. Вы мне напоминаете мою дочь, — сказал Уормолд. — А вам помогают новены?
— Какие новены?
— Не знаете? Слава богу хоть за это.
Человек во фраке как раз кончал свою песню:
А я говорю, что зима — это май,
И нету во мне никакой корысти!
Голубые лучи прожекторов превратились в розовые, и танцовщицы снова взобрались на свои пальмы. За столами для игры в кости раздавался неумолчный стук, а Милли и доктор Гассельбахер, счастливые, как дети, пробирались на площадку для танцев. Судя по всему, Сегуре так и не удалось разбить их надежду повеселиться.
2
Уормолд проснулся чуть свет. Ему было слегка не по себе после шампанского, а фантастические происшествия вчерашней ночи уже вторгались в его деловое утро.
— А-а…
— Вы так хорошо себя проявили, им будет обидно, если вы сорветесь. Пускай лучше это произойдет со мной.
— А мне было бы обидно, если бы сорвали…
— Не понимаю…
— Простите, я думал о другом…
— Да, — сказала она, — раз телеграмма была искажена, вы ничего не знаете и о радисте.
— Не знаю.
— Он тоже остановился в «Инглатерре». Его укачало. Придется найти жилье и ему.
— Если его укачивает, то может быть…
— Возьмите его счетоводом. Он изучал бухгалтерию.
— Но мне не нужен счетовод. У меня даже бухгалтера нет.
— Не ломайте себе голову. Завтра утром я все устрою. Для того меня сюда и послали.
— В вас что-то есть. Вы мне напоминаете мою дочь, — сказал Уормолд. — А вам помогают новены?
— Какие новены?
— Не знаете? Слава богу хоть за это.
Человек во фраке как раз кончал свою песню:
А я говорю, что зима — это май,
И нету во мне никакой корысти!
Голубые лучи прожекторов превратились в розовые, и танцовщицы снова взобрались на свои пальмы. За столами для игры в кости раздавался неумолчный стук, а Милли и доктор Гассельбахер, счастливые, как дети, пробирались на площадку для танцев. Судя по всему, Сегуре так и не удалось разбить их надежду повеселиться.
2
Уормолд проснулся чуть свет. Ему было слегка не по себе после шампанского, а фантастические происшествия вчерашней ночи уже вторгались в его деловое утро.