Наш человек в Гаване   ::   Грин Грэм

Лицо, которое он там увидел, только немного посерело от строительной пыли, летевшей из порта; это было его лицо — озабоченное, исчерченное морщинами лицо сорокалетнего человека, правда, моложе, чем лицо доктора Гассельбахера, однако всякий с первого взгляда сказал бы, что эти глаза погаснут раньше, в них уже лежала тень, отпечаток тревог, которые не побороть никакими патентованными средствами. Негр проковылял мимо и скрылся за углом бульвара. В этот день тут было полно чистильщиков сапог.

— Я говорю не о хромоте. А вы не замечаете сходства?

— Нет.

— У него в жизни две задачи, — объяснил доктор Гассельбахер, — работать и считать. И он, к тому же, — англичанин.

— Но я все-таки не понимаю… — Уормолд освежил рот утренней порцией «дайкири» [2] . Семь минут ходьбы до «Чудо-бара»; еще семь минут на обратный путь; шесть минут на дружескую беседу. Он поглядел на часы и вспомнил, что они на минуту отстают.

— Я хотел сказать, что он — человек положительный, надежный, вот и все, — с раздражением ответил доктор Гассельбахер. — Как Милли?

— Великолепно, — сказал Уормолд. Это был его неизменный ответ, но вполне искренний.

— Семнадцатого ей будет семнадцать, а?

— Да. — Он кинул беспокойный взгляд через плечо, словно кто-то за ним гнался, и снова посмотрел на часы. — Придете распить с нами бутылочку?

— Не премину, как всегда, мистер Уормолд. Кто у вас будет еще?

— Да я думаю, никого, кроме нас троих. Ведь Купер уехал домой, бедняга Марло все еще в больнице, а Милли, мне кажется, не очень-то дружит с этой новой компанией из консульства. Вот я и думал, что мы посидим тихонько, в семейном кругу.

— Я очень польщен, что меня считают членом семьи, мистер Уормолд.