Наставники   ::   Сноу Чарльз Перси

Кристла явно угнетало вынужденное безделье – он стал нервным и раздражительным; сэр Хорас вел себя очень неопределенно: он прислал длинное письмо, в котором горячо благодарил Брауна за успехи племянника, но даже не упомянул, как в предыдущих письмах, что его интересует будущее колледжа, – и Кристл с Брауном совсем приуныли.

В конце августа меня позвали к ректору. Он хотел попросить меня о чем-то, как он сказал, очень важном и попросил напомнить ему об этом, когда я буду уходить.

Он казался глубоким стариком. Лицо у него усохло, желтая кожа блестела, словно навощенная бумага. Глаза ввалились. Однако голос остался прежним, и Ройс, со свойственной ему в последнее время чуткостью, сразу нашел верный тон, чтобы облегчить мне горестную тяжесть этого визита. Он принялся объяснять, в своей обычной шутливо-саркастической манере, почему его кровать переставили к окну:

– Во-первых, мне надоело смотреть на это роскошное украшение, – он имел в виду лепной раскрашенный герб на потолке. – По-видимому, кто-то из моих предшественников считал пошловатую помпезность признаком хорошего тона. А во-вторых, но это строго между нами, я полюбил теперь наблюдать из окна за нашими коллегами: меня интересует, как они группируются. – В его улыбке не было горечи – только глубочайшая отрешенность. – Я пытаюсь угадать, кто с кем объединится во время выборов нового ректора.

Я вглядывался в его худое, изможденное, но совершенно спокойное лицо.

– Оказалось, что с этим вовсе не трудно примириться, – продолжал Ройс. – Да-да, я считаю, что вам необходимо заранее подготовиться к выборам. Так что, прошу вас, не смущайтесь и расскажите мне обо всем.