Настоящие мемуары гейши   ::   Иваски Минеко

Я думала о родителях и ощущала боль в сердце.

Ко мне подошел отец.

– Ты не обязана делать это, Масако, – сказал он, – ты не обязана оставаться с ними, если не хочешь.

Я вздохнула.

А потом все случилось вновь. Я снова стояла прямо посередине зала суда.

В этот раз судья не остановил процесс. Вместо этого он посмотрел мне в глаза и, не мигая, спросил:

– Какой семье ты хочешь принадлежать – Танака или Ивасаки?

Я на мгновение застыла, потом набрала воздуха и сказала чистым и звонким голосом:

– Я хочу принадлежать семье Ивасаки.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? -Да.

Я знала, что именно собиралась сказать, но чувствовала себя ужасно, когда эти слова вылетели из моего рта. Я содрогнулась от того, что причинила боль своим родителям. Но я сказала то, что сказала, потому что любила танцевать. Этот факт был решающим в моем выборе. Танцы стали моей жизнью, и я не могла представить, что можно отказаться от них ради чего-то или кого-то. Причина, побудившая меня остаться у семьи Ивасаки, заключалась в том, что там я могла продолжать учиться танцам.

Выходя из зала суда, я шла между родителями и крепко держала их обоих за руки. Я чувствовала себя виноватой в том, что предала их, и не могла даже смотреть им в глаза. Я плакала и краем глаза видела, как по их щекам тоже катятся слезы.

Старая Меани взяла экипаж, и все вчетвером мы поехали обратно в окия.

Отец пытался успокоить меня.