JК
Тринадцать способов умереть :: Рощин Валерий
Страница: 185 из 289Вскоре вторая пуля ударила вскользь по виску…
Обливаясь кровью и быстро теряя вместе с нею и без того невеликие силы, он все еще стрелял, уже не видя куда, да и не ведая в какой стороне враг…
Когда закончились патроны в очередном рожке, дрожащая ослабленная ладонь не смогла вставить вгнездо следующий. Выстрелы смолкли; десяток грузинских надзирателей несмело поднялись из-за укрытий, осторожно приблизились к лежащему лицом вниз Рябому…
Он был еще жив – скрюченные пальцы скребли снег, грудь клокотала неровным дыханием.
– В лагерь! – коротко приказал Леван.
Окровавленного мужчину волоком потащили вниз по заснеженному склону. Следом несколько пар охранников несли коллег – пятерых убитых и троих тяжело раненных.
Возле колючей проволоки уже дожидался строй не выспавшихся, напуганных стрельбой и суматохой работяг. Рядом гавкали свирепые голодные псы, еле сдерживаемые вооруженными людьми на коротких поводках.
Рябого бросили у края пахоты.
Он очнулся, с трудом повернул к неровным шеренгам перепачканное грязным снегом и кровью лицо, и взирал печальными глазами на тех, кому предстояло и впредь каждодневно бояться жестокой расправы…
Он же сделал свой нелегкий выбор, навсегда оставив все страхи позади.
Коренастый грузин с перекошенной от бессильной ярости физиономией что-то прокричал; трое подчиненных с кавказскими овчарками послушно сорвались с места и… десятки огромных клыков, разрывая человеческую плоть, довершили то, чего не успели сделать на верхней площадке автоматные пули.
Способ десятый
21-22 декабря
Скопцов изо всех сил рванул на себя штурвал.
Обливаясь кровью и быстро теряя вместе с нею и без того невеликие силы, он все еще стрелял, уже не видя куда, да и не ведая в какой стороне враг…
Когда закончились патроны в очередном рожке, дрожащая ослабленная ладонь не смогла вставить вгнездо следующий. Выстрелы смолкли; десяток грузинских надзирателей несмело поднялись из-за укрытий, осторожно приблизились к лежащему лицом вниз Рябому…
Он был еще жив – скрюченные пальцы скребли снег, грудь клокотала неровным дыханием.
– В лагерь! – коротко приказал Леван.
Окровавленного мужчину волоком потащили вниз по заснеженному склону. Следом несколько пар охранников несли коллег – пятерых убитых и троих тяжело раненных.
Возле колючей проволоки уже дожидался строй не выспавшихся, напуганных стрельбой и суматохой работяг. Рядом гавкали свирепые голодные псы, еле сдерживаемые вооруженными людьми на коротких поводках.
Рябого бросили у края пахоты.
Он очнулся, с трудом повернул к неровным шеренгам перепачканное грязным снегом и кровью лицо, и взирал печальными глазами на тех, кому предстояло и впредь каждодневно бояться жестокой расправы…
Он же сделал свой нелегкий выбор, навсегда оставив все страхи позади.
Коренастый грузин с перекошенной от бессильной ярости физиономией что-то прокричал; трое подчиненных с кавказскими овчарками послушно сорвались с места и… десятки огромных клыков, разрывая человеческую плоть, довершили то, чего не успели сделать на верхней площадке автоматные пули.
Способ десятый
21-22 декабря
Скопцов изо всех сил рванул на себя штурвал.