Не хочу, чтобы он умирал   ::   Олдридж Джеймс

— Йаоста! [36] — крикнул он шоферу. — Остановитесь где-нибудь здесь. Где хотите.

«Фиат» занесло направо, и он остановился. Скотт вышел, попросил шофера подождать и постоял немного, не двигаясь. Руки у него тряслись. Он ощущал такую дрожь, вспоминая ее близость, ее щедрость, что успокоить его могла только ходьба. Скотт пошел по улице, словно знал, куда ему идти. Но идти было некуда. Он купил газету у мальчика в феске, который, увидев его форму, машинально сплюнул.

Оказавшись рядом с закусочной «Братья Исаевич», где лучше всего в Каире готовили фул и тамию [37] , он туда вошел. Вокруг был пожелтевший мрамор и ажурные решетки из старого железа. Скотт постоял возле громадного котла, который кипел над двумя ревущими примусами. Взяв с прилавка крутое яйцо, он его очистил и проглотил, почти не разжевывая. Отказался от миски с супом и хлеба с фулом, предложенных ему заботливым поваром. Съев второе крутое яйцо, он подошел к крану, где посетители закусочной, поев молохию [38] , могли вымыть жирные губы. Он плеснул в лицо холодной воды, утерся носовым платком и вышел, чувствуя себя освеженным.

— Ахлян ва сахлян, йа кэптэн [39] , — сказал ему на прощание повар.

Странно было слушать это приветствие, уходя — оно означало, что его, как старого друга, приглашали прийти снова.

— Merci, Ибрагим.