Не хочу, чтобы он умирал   ::   Олдридж Джеймс

Он показал Скотту на проходившего мимо военного:

— Посмотрите на старого Баркера-Дендерсона, — вон тот растрепа с грязной бородой, — разве он не похож на землекопа? Сейчас влезет в свой древний «хилмен», опустит забрызганное грязью желтое стекло, раскурит вонючую трубку (он все утро набивал ее у себя в кабинете), выпустит струю черного дыма в окно машины, заведет ее… видите, он как раз ее заводит, еще струя дыма из окна пока включает скорость. Смотрите! Еще затяжка, и он уехал. Старый олух! Но кудесник во всем, что касается электричества. Идем. Я провожу вас на этот матч.

Скотт шел за ним, чувствуя такой же прилив симпатии к этому человеку, какой он однажды почувствовал к Гамалю.

Никакого совещания не было, и Черч сразу же отпустил Пикока.

— Садитесь поближе, Скотт, и снимите свою амуницию. — Даже вежливость Черч умел выражать в форме приказа. — Мне странно видеть на вас походный ремень.

Скотт сел на ближайший стул, не потрудившись объяснить, что портупея нужна ему для того, чтобы поддерживать брюки.

— В эту войну портупею носят только пижоны, — сказал Черч, и его запавший рот чуть-чуть растянулся в подобие улыбки. — Вы этого, конечно, помнить не можете, но портупея была нам очень нужна в первую войну; мы тогда носили куда более тяжелые пистолеты и гранаты. Приходилось ее надевать, чтобы облегчить нагрузку на поясной ремень. Но теперь оружие и гранаты носят редко: в такой войне, как сейчас, они не так уж нужны офицеру. В окопной войне, в рукопашном бою, когда вы кидаетесь вперед очертя голову, вам нужно что-то держать в руках, не то чувствуешь себя совсем беззащитным. И все равно у тебя идиотский вид.