Не хочу, чтобы он умирал   ::   Олдридж Джеймс

— Не падайте на землю, — мягко попросил раненого Скотт и подтянул его повыше за пояс, затем подставил спину, взвалил на нее Гамаля и, придерживая его под коленки, натужно кряхтя и чувствуя, что шея становится мокрой от крови, все же умудрился войти в ворота, а потом добраться по дорожке до порога дома.

Не разгибаясь, он опустил Гамаля на плетеный половичок.

— У меня нет ключа от этой двери, — сказал Гамаль, когда его слабость немножко прошла и он понял, где находится.

— Почему вы мне раньше этого не сказали?

— Бросьте меня тут.

— Ладно, — сказал Скотт, чтобы его успокоить. — Все будет в порядке.

— Дверь сбоку…

Скотт не взял ключа; он снова поднял Гамаля, дотащил до боковой двери под шпалерой из вьющихся растений и внес в комнату, где были только тахта, покрытая бумажным одеялом, стол, на котором стояла совсем сухая гулля [9] , и старый плетеный стул.

— Нескладно с вами получилось, — сказал Скотт, опустив Гамаля на тахту. — Что произошло? — спросил он снова, нащупав выключатель. Когда Скотт повернул его, он увидел, что молодой египтянин лежит без движения; его крупный подбородок обмяк, крупный нос блестит от пота, штаны пропитаны кровью, лицо побелело — и не столько от боли, сколько от страха, а сам он противится этому страху, как всякий раненый, который еще не знает, серьезно ли он ранен, и так встревожен этим, что даже не чувствует боли.

— Лучше не спрашивайте, — сказал Гамаль угрюмо.

— Как хотите.