JК
Неизвестные солдаты, кн.1, 2 :: Успенский Владимир Дмитриевич
Страница: 429 из 1090Фокин давно уже не видел столько людей вместе и поразился, какие они все измученные, исхудалые, грязные. Много перевязанных. Даже не верилось, что эти люди могут подняться в атаку. Но они готовились, привычно и деловито, без лишних движений, вставляли запалы в гранаты, меняли диски автоматов.
– Будешь играть! – приказал старший лейтенант. И добавил: – Громче играй.
Повернулся к чернолицему с забинтованной шеей политруку.
– Ну, пора?
– Пора.
Сашка повесил на грудь автомат, достал из-за спины памятую трубу, дунул в нее, проверяя.
– Товарищи! Впере-е-е-ед! – вскочил старший лейтенант и первым выбежал через пролом в стене.
Фокин за ним. Остановился, вскинул трубу, заиграл сигнал атаки. Спекшиеся губы не повиновались, звуки получались пронзительные, отрывистые, самому противно было их слушать. Сашка махнул рукой и побежал было за красноармейцами, но политрук, обгоняя его, крикнул свирепо:
– Играй, черт!
Сашка больно куснул губы, чтобы чувствовать их. Тревожные звуки горна, врезавшиеся в треск стрельбы, подстегивали, звали вперед не только бойцов, но и самого Фокина. Он шел быстро, срываясь на бег, не отставая от красноармейцев.
– Давай, Саша, давай! – восхищенно кричал Кулибаба, поспевавший рядом.
– Р-р-ра-а! – грохнуло впереди, красноармейцы побежали быстро, и Фомин за ними.
На бегу играть было невозможно, а он все-таки играл; уже не мелодия, отдельные звуки рвались из трубы, но все равно радостно было слышать их, привычными и бодрящими были они.
– Будешь играть! – приказал старший лейтенант. И добавил: – Громче играй.
Повернулся к чернолицему с забинтованной шеей политруку.
– Ну, пора?
– Пора.
Сашка повесил на грудь автомат, достал из-за спины памятую трубу, дунул в нее, проверяя.
– Товарищи! Впере-е-е-ед! – вскочил старший лейтенант и первым выбежал через пролом в стене.
Фокин за ним. Остановился, вскинул трубу, заиграл сигнал атаки. Спекшиеся губы не повиновались, звуки получались пронзительные, отрывистые, самому противно было их слушать. Сашка махнул рукой и побежал было за красноармейцами, но политрук, обгоняя его, крикнул свирепо:
– Играй, черт!
Сашка больно куснул губы, чтобы чувствовать их. Тревожные звуки горна, врезавшиеся в треск стрельбы, подстегивали, звали вперед не только бойцов, но и самого Фокина. Он шел быстро, срываясь на бег, не отставая от красноармейцев.
– Давай, Саша, давай! – восхищенно кричал Кулибаба, поспевавший рядом.
– Р-р-ра-а! – грохнуло впереди, красноармейцы побежали быстро, и Фомин за ними.
На бегу играть было невозможно, а он все-таки играл; уже не мелодия, отдельные звуки рвались из трубы, но все равно радостно было слышать их, привычными и бодрящими были они.