Необыкновенные страдания директора театра   ::   Гофман Эрнст Теодор

Глухой, как завыванье бури, надтреснутый, как громыханье грома, голос теперь кричит:

Закройтесь, раздавите их, железные Ворота!

Ворота отвечают:

Ты просишь нашей помощи: напрасная забота!

Мы столько лет и месяцев, скорбя, ржавели. Жиром

Нас эти люди смазали. Пускай уходят с миром.

Тут появляется сама великанша Креонта, при виде которой оба, Тарталья и Дурачина, обращаются в бегство. Она громовым голосом посылает им вдогонку проклятье. На этом проклятье я как раз и остановился, когда вы вошли, и думал, как бы получше переложить мартеллианские стихи Гоцци. Послушайте эту самую патетическую из всех патетических речей:

Ahi ministri infideli, Corda, Cane, Portone

Scelerata Fornaja, traditrici Persone!

О melerance dolci! Ahi chi mi v'ha rapite?

Melerance mi care, anime mie, mie vite

Oime crepo di rabbia. Tutto...*

______________

* О слуги вероломные, Веревка, Пес, Ворота,

Пекарка нечестивая, о дщерь Искариота!

О апельсины сладкие! Мне вас лишиться надо!

О апельсины милые, мой свет, моя отрада!

Я лопаюсь от ярости... (ит.)

...Пока Коричневый все это отчасти рассказывал, отчасти читал по своей рукописи, Серый всячески показывал свое нетерпение. Он вскакивал... снова садился, быстро выпивал подряд несколько бокалов вина... барабанил пальцами по столу, закрывал обеими руками лицо, уши, словно не желая ничего больше ни видеть, ни слышать. Коричневый, казалось, всего этого совершенно не замечал, преспокойно и с явным удовольствием продолжая свое.