Необыкновенные страдания директора театра   ::   Гофман Эрнст Теодор

Эпоха шекспировских пьес миновала, в этом я достаточно убедился.

Коричневый. Вы когда-нибудь давали шекспировскую пьесу в полном соответствии оригиналу?

Серый. Конечно! ну, правда, с изменениями, которых требуют устройство нашего театра и ясность. Некоторые сцены были только переставлены, некоторые слишком длинные монологи сокращены.

Коричневый. О!.. О!.. О!..

Серый. Вы это не одобряете?.. Но скажите мне, как быть, если, например, - а у Шекспира это сплошь да рядом, - вдруг место действия меняется и зритель оказывается перенесенным бог весть как далеко, чтобы услышать какой-нибудь короткий монолог или диалог, после чего место действия меняется снова и все идет дальше по той же колее?

Коричневый. Случалось ли вам, дорогой друг, когда вы, читая шекспировскую пьесу, натыкались на такую сцену, мысленно представлять себя не на подмостках, а перед ними?.. Поверьте мне, вы бы тогда очень ясно почувствовали необходимость этой сцены, которая на первый взгляд кажется вломившейся без всякой связи... Чтобы подготовить дальнейшее, может быть, как раз и нужно было вдруг что-то напомнить зрителю или подбросить искру, которая вспыхнет позднее... Нет более досадного заблуждения, чем думать, будто Шекспир, поддавшись минутному порыву, отдаваясь игре буйной фантазии, набрасывал свои произведения произвольно и наудачу. "Гений, - говорит один глубокий знаток искусства*, - творит и в величайшем вдохновении разумно и свободно.