JК
Троянский конь :: Павлоу Стэл
Страница: 227 из 428А родинка у глаза?
Мгновение женщина вглядывалась в снимок.
– У Эжена была такая же.
– Значит, это Эжен?
Кассандра Диббук не ответила. Что же так взволновало ее? Она положила фотографию на полку и повернулась к ней спиной.
– Говорите, вам понравились мои растения? Мой сын вырастил вон то своими руками.
Она указала на небольшое зеленое растение в дальнем конце теплицы, рядом с отцветающим горошком.
– Очень красивое. А что это?
– Его называют гелиотроп.
– Значит, у вас с сыном одинаковое увлечение?
– О нет. Я выращиваю цветы для радости. А он постоянно экспериментировал. Читал все, что под руки попадалось. Не знаю, где он брал эти книги. А однажды пришел сюда и сказал: «Мама, если де Майран это смог, то и я смогу».
– Кто?
– Вот и я так спросила. Он объяснил, что это какой-то французский ученый. И начал рассказывать мне всякое, но, честно говоря, я сразу отключилась… если вы понимаете, о чем я.
Норт понял.
– Я не большой знаток науки. Но ему это нравилось, да?
– Знаете, что у нас у всех есть внутренние часы? Как же он их называл? Суточный ритм. Это значит, что если вас или меня закрыть в темной комнате, наши внутренние часы начнут идти медленней. Мы перейдем на двадцатипятичасовой день. Конечно, если не будем видеть солнца.
Норт этого не знал.
– Забавно, что я это запомнила. А гелиотропы он выращивал, чтобы доказать, что у цветов тоже есть чувство времени. Каждое утро они распускались навстречу солнцу.
Мгновение женщина вглядывалась в снимок.
– У Эжена была такая же.
– Значит, это Эжен?
Кассандра Диббук не ответила. Что же так взволновало ее? Она положила фотографию на полку и повернулась к ней спиной.
– Говорите, вам понравились мои растения? Мой сын вырастил вон то своими руками.
Она указала на небольшое зеленое растение в дальнем конце теплицы, рядом с отцветающим горошком.
– Очень красивое. А что это?
– Его называют гелиотроп.
– Значит, у вас с сыном одинаковое увлечение?
– О нет. Я выращиваю цветы для радости. А он постоянно экспериментировал. Читал все, что под руки попадалось. Не знаю, где он брал эти книги. А однажды пришел сюда и сказал: «Мама, если де Майран это смог, то и я смогу».
– Кто?
– Вот и я так спросила. Он объяснил, что это какой-то французский ученый. И начал рассказывать мне всякое, но, честно говоря, я сразу отключилась… если вы понимаете, о чем я.
Норт понял.
– Я не большой знаток науки. Но ему это нравилось, да?
– Знаете, что у нас у всех есть внутренние часы? Как же он их называл? Суточный ритм. Это значит, что если вас или меня закрыть в темной комнате, наши внутренние часы начнут идти медленней. Мы перейдем на двадцатипятичасовой день. Конечно, если не будем видеть солнца.
Норт этого не знал.
– Забавно, что я это запомнила. А гелиотропы он выращивал, чтобы доказать, что у цветов тоже есть чувство времени. Каждое утро они распускались навстречу солнцу.