JК
Троянский конь :: Павлоу Стэл
Страница: 285 из 428– Если он был подвергнут воздействию того же самого эликсира – вихрь воспоминаний в один миг, а в следующий – все напрочь утекает.
Норт вытянул руку, чтобы проложить путь сквозь мокрую толпу, плотно сгрудившуюся на тротуаре.
– Мне не нужно гадать. Мне нужно найти его.
Портер проталкивался вперед, работая локтями и коленями. Норт уже опередил его. Как только в толпе появлялись просветы, он переходил почти на бег, по его застывшему лицу стекали дождевые капли.
– Когда я работал врачом в клинике и был на несколько лет моложе, чем вы сейчас, мне пришлось наблюдать за одним из моих пациентов, страдавшим от прогрессирующей болезни Альцгеймера. Его воспоминания словно что-то разъедало изнутри.
Норт сверился с запиской и без предупреждения сменил направление движения.
– Каждый день я с трудом заставлял себя приходить на работу – так мне его было жалко. Я читал ему утренние газеты, проверял его состояние, давал ему таблетки, которые никому еще не приносили пользы, и в полном ужасе смотрел, как болезнь по ниточке распускает полотно его разума, словно дешевый свитер.
– Печально слышать.
Портер поравнялся с Нортом.
– Этот человек забыл собственных детей – медленно, по одному. Память о прожитой жизни размывалась год за годом, пока не исчезли все его достижения и трагедии. Пока он однажды не проснулся, даже не зная, кто смотрит на него из зеркала. Он дышал, он спал, он ел. Но без своих воспоминаний он был никем. Он был машиной без применения. Память – это сердцевина того, чем мы являемся.
Норт вытянул руку, чтобы проложить путь сквозь мокрую толпу, плотно сгрудившуюся на тротуаре.
– Мне не нужно гадать. Мне нужно найти его.
Портер проталкивался вперед, работая локтями и коленями. Норт уже опередил его. Как только в толпе появлялись просветы, он переходил почти на бег, по его застывшему лицу стекали дождевые капли.
– Когда я работал врачом в клинике и был на несколько лет моложе, чем вы сейчас, мне пришлось наблюдать за одним из моих пациентов, страдавшим от прогрессирующей болезни Альцгеймера. Его воспоминания словно что-то разъедало изнутри.
Норт сверился с запиской и без предупреждения сменил направление движения.
– Каждый день я с трудом заставлял себя приходить на работу – так мне его было жалко. Я читал ему утренние газеты, проверял его состояние, давал ему таблетки, которые никому еще не приносили пользы, и в полном ужасе смотрел, как болезнь по ниточке распускает полотно его разума, словно дешевый свитер.
– Печально слышать.
Портер поравнялся с Нортом.
– Этот человек забыл собственных детей – медленно, по одному. Память о прожитой жизни размывалась год за годом, пока не исчезли все его достижения и трагедии. Пока он однажды не проснулся, даже не зная, кто смотрит на него из зеркала. Он дышал, он спал, он ел. Но без своих воспоминаний он был никем. Он был машиной без применения. Память – это сердцевина того, чем мы являемся.