JК
Троянский конь :: Павлоу Стэл
Страница: 381 из 428Издалека эхом донесся ее голос:
– Ты осмеливаешься отказываться от своей судьбы?
Оракул собирается бросить меня здесь? Я побежал за прорицательницей и закричал:
– Я отказываюсь от нее!
– Как ты можешь отказаться от пути, по которому уже идешь? – спросила она, как будто предупреждая, когда я последовал за ней в клубящиеся туманы и побежал по паутине кровавых нитей.
Густая багровая жидкость сочилась из тысяч и тысяч переплетенных жгутов, пронзающих туман во всех направлениях. И на зеркальной глади лужиц, собиравшихся под кровавыми нитями, одна за другой разворачивались жизни тех, чья судьба была предречена. Я был словно божество, взирающее свысока на ничтожность их существования.
Но нити судеб не были неподвижны, они все время перемещались и вытягивались, свивались в узлы и сжимались. А в тех местах, где нити пересекались, переплетались и жизни людей, которым принадлежали нити. Когда же нити соприкоснулись с моей плотью, они прорезали меня насквозь и утащили, вопящего, к самому краю огромного провала, который тянется за пределы Гадеса. Туда, где могучий пест толчет в гигантской ступе чрево земли, к веретену Неотвратимости, на которое накручиваются все изменения, происходящие с людьми.
Вокруг веретена вращались семь огромных бронзовых кругов, на каждом сидела сирена и пела гимны во славу тех, кто пребывал на вышнем троне – гимны трем паркам, дочерям Неотвратимости, перед которыми трепетал даже сам отец Зевс. Вращались круги человеческих жизней и смертей, выпрядались нити судеб. Клото пряла нити прошлого, Лахезис отмеряла их и сплетала в настоящее, а Атропос обрезала нити, когда приходило их время.
– Ты осмеливаешься отказываться от своей судьбы?
Оракул собирается бросить меня здесь? Я побежал за прорицательницей и закричал:
– Я отказываюсь от нее!
– Как ты можешь отказаться от пути, по которому уже идешь? – спросила она, как будто предупреждая, когда я последовал за ней в клубящиеся туманы и побежал по паутине кровавых нитей.
Густая багровая жидкость сочилась из тысяч и тысяч переплетенных жгутов, пронзающих туман во всех направлениях. И на зеркальной глади лужиц, собиравшихся под кровавыми нитями, одна за другой разворачивались жизни тех, чья судьба была предречена. Я был словно божество, взирающее свысока на ничтожность их существования.
Но нити судеб не были неподвижны, они все время перемещались и вытягивались, свивались в узлы и сжимались. А в тех местах, где нити пересекались, переплетались и жизни людей, которым принадлежали нити. Когда же нити соприкоснулись с моей плотью, они прорезали меня насквозь и утащили, вопящего, к самому краю огромного провала, который тянется за пределы Гадеса. Туда, где могучий пест толчет в гигантской ступе чрево земли, к веретену Неотвратимости, на которое накручиваются все изменения, происходящие с людьми.
Вокруг веретена вращались семь огромных бронзовых кругов, на каждом сидела сирена и пела гимны во славу тех, кто пребывал на вышнем троне – гимны трем паркам, дочерям Неотвратимости, перед которыми трепетал даже сам отец Зевс. Вращались круги человеческих жизней и смертей, выпрядались нити судеб. Клото пряла нити прошлого, Лахезис отмеряла их и сплетала в настоящее, а Атропос обрезала нити, когда приходило их время.