Нерон и Сенека   ::   Радзинский Эдвард

— Ах, Сенека, — продолжал Нерон, — ушли безвременно два мудрейших гражданина… Но, я вижу, ты спокоен, ты никогда не боялся смерти, не так ли?

— Именно так, Цезарь.

— Да, да. Сколько раз ты беседовал со мной о бренности жизни… Ах, старые, добрые времена детства! Я так порой жажду твоих поучений. Так страшно умирать! Так прекрасны краски мира. В мире столько миленьких вещиц.

Они стояли в свете факелов посреди арены и неторопливо беседовали.

— Да, краски мира прекрасны, но и они не наши. И сколько ни есть вещей в этом мире, все они чужие. Природа обыскивает нас и при входе, и при выходе. Голыми пришли, голыми уходим. И нельзя вынести отсюда больше, чем принес, — мерно звучал в темноте голос Сенеки.

— Как грустно… Как страшно будет умирать! — И Нерон внимательно посмотрел на Сенеку.

— Кто сказал, Цезарь, что умирать страшно? Разве кто-то возвратился оттуда? — усмехнулся старик. — Почему же ты боишься того, о чем не знаешь? Не лучше ли понять намеки неба? Заметь: со всех сторон в этом мире нас преследуют — то дыхание болезней, то ярость зверей и людей. Со всех сторон нас будто гонят отсюда прочь. Так бывает лишь с теми, кто живет не у себя. Почему же тебе страшно возвращаться из гостей домой?

Нерон восторженно кивал в такт словам Сенеки, когда на арену выскочил Амур.

— Наконец-то! — воскликнул Нерон. — Солнце римской поэзии! Я слышу! Это его легкая поступь.