Несчастная   ::   Тургенев Иван Сергеевич

Бледная, слегка завалившаяся голова

Мишеля тотчас поворачивалась на подушке и обращалась ко мне; он улыбался, светлелвсем лицом, откидывал назад свои мягкие влажные волосы и говорил мне тихим голосом: "Здравствуйте, моя добрая, моя милая". Я принималась за книгу - романы Вальтера Скотта были тогда в славе - особенно мне осталось памятным чтение Айвенго... Как голос мой невольно звенел и трепетал, когда я передавала речи Ревекки! Ведь и во мне текла еврейская кровь, и не походила ли моя судьба на ее судьбу, не ухаживала ли я, как она, за больным милым человеком? Всякий раз, когда я отрывала глаза от страниц книги и поднимала их на него, я встречала его глаза с тою же тихой и светлой улыбкой всего лица. Говорили мы очень мало: дверь в гостиную была постоянно отворена и кто-нибудь всегда сидел там; но когда там затихало, я, сама не знаю почему, переставала читать, и опускала книгу на колени, и неподвижно глядела на Мишеля, и он глядел на меня, и хорошо нам было обоим, и как-то радостно, и стыдно, и все, все высказывали мы друг другу тогда, без движений и без слов. Ах! наши сердца сходились, шли навстречу друг другу, как сливаются подземные ключи, невидимо, неслышно... и неотразимо.

- Вы умеете играть в шахматы или в шашки? - спросил меня он однажды.

- В шахматы немного умею,- отвечала я.

- Ну и прекрасно. Велите принести доску и придвиньте столик.

Я уселась возле дивана, а сердце мое так и замирало, и не смела я взглянуть на Мишеля... А от окна, через всю комнату, как свободно я глядела на него!

Я стала расставлять шашки... Пальцы мои дрожали.

- Я это...