Неуловимые   ::   Насибов Александр Ашотович

Аскер постоял минуту, потам круто повернулся, прошёл к дивану, сел, заложив ногу за ногу, зажёг, ломая спички, сигарету. Немецкий офицер, наблюдавший за ним, отметил про себя: раздосадован, оскорблён, едва сдерживается. Он усмехнулся: юнец, чванливый и самонадеянный!

Аскер в эти минуты размышлял. Но сосредоточиться он никак не мог. Раньше даже в самые трудные минуты его никогда не покидала уверенность, ясность мысли. Сейчас — не было этого. В сердце закрадывалось сомнение в том, что он действует правильно. И червячок этот точил, точил… Внезапно с острой щемящей тоской вспомнил Аскер родную дивизию, товарищей по оружию. С ними не был страшен никакой враг. Здесь же он был один. И все сразу же пошло не так. Не покидала мысль: вот сейчас отворится дверь и войдёт Мориц Келлер!..

Трудные были минуты. И все, что он мог делать сейчас, — это ждать. А ждать было мучительно тяжело. Угнетала не только нависшая опасность, но и другое — сознание собственного бессилия, невозможность действовать, что-либо предпринять… Нет, он нисколько не жалел о том, что прибыл сюда. Конечно, он многим рискует. Но разве те, что бросаются с гранатами под фашистские танки или закрывают собой амбразуры вражеских лотов, — разве они не думают о жизни?.. Именно во имя жизни, но не своей, а жизни и счастья народа, идут они на это!..

Вернулся адъютант. Что-то подсказало Аскеру, что проверка прошла благополучно. Да он, в сущности, и не сомневался в её результатах.