JК
Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабке :: Маркес Габриэль Гарсиа
Страница: 1 из 60---------------------------------------------
Габриэль Гарсиа Маркес
Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабке
Эрендира купала свою бабушку, когда поднялся ветер ее несчастья. От первого удара содрогнулся до самого основания мертвенно-серый, грубо оштукатуренный дом, затерянный в песках пустыни. Но Эрендира и ее бабка, привычные ко всяческим причудам бесноватой природы, едва ли заметили ураганный ветер, занимаясь столь серьезным делом в ванной комнате с узорной полосой одинаковых павлинов и нехитрой мозаикой в стиле романских бань.
Громадная голая бабка возлежала в глубоком мраморном корыте, точно прекрасная белая самка кита. Внучке только-только исполнилось четырнадцать лет, она была тоненькая, с мягкими косточками и смиренная, безответная не по годам. Сосредоточенно, как бы совершая священный обряд, она поливала бабушку водой, где прокипели целебные травы и благовонные листья, и они прилипали к бабкиной мясистой спине, к распущенным волосам, жестким, как проволока, к могучему плечу с татуировкой похлеще, чем у бывалых моряков.
— Мне снилось, что я жду письма, — сказала бабка.
Молчаливая Эрендира, которая открывала рот, лишь когда к ней обращались, спросила:
— Какой день был во сне?
— Четверг.
— Значит, письмо с дурной вестью, — сказала Эрендира, — но мы его не получим.
После купанья она повела бабку в спальню.
Габриэль Гарсиа Маркес
Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабке
Эрендира купала свою бабушку, когда поднялся ветер ее несчастья. От первого удара содрогнулся до самого основания мертвенно-серый, грубо оштукатуренный дом, затерянный в песках пустыни. Но Эрендира и ее бабка, привычные ко всяческим причудам бесноватой природы, едва ли заметили ураганный ветер, занимаясь столь серьезным делом в ванной комнате с узорной полосой одинаковых павлинов и нехитрой мозаикой в стиле романских бань.
Громадная голая бабка возлежала в глубоком мраморном корыте, точно прекрасная белая самка кита. Внучке только-только исполнилось четырнадцать лет, она была тоненькая, с мягкими косточками и смиренная, безответная не по годам. Сосредоточенно, как бы совершая священный обряд, она поливала бабушку водой, где прокипели целебные травы и благовонные листья, и они прилипали к бабкиной мясистой спине, к распущенным волосам, жестким, как проволока, к могучему плечу с татуировкой похлеще, чем у бывалых моряков.
— Мне снилось, что я жду письма, — сказала бабка.
Молчаливая Эрендира, которая открывала рот, лишь когда к ней обращались, спросила:
— Какой день был во сне?
— Четверг.
— Значит, письмо с дурной вестью, — сказала Эрендира, — но мы его не получим.
После купанья она повела бабку в спальню.