Невинная Настя или 100 первых мужчин   ::   Тополь Эдуард

И тут они начинают спорить, кто мной уже попользовался и кто из них кому должен меня отдать. Филипп говорит типа:

— Ты ею попользовался, а теперь мне отдай.

А Рома отвечает:

— Нет, это ты ею вчера попользовался, а теперь мне отдай то, что осталось.

Я стою за углом и знаю, что я ведь ни с одним из наших не спала. И вообще, кроме простых поцелуев, дело ни с тем, ни с другим дальше не заходило. И вот стою я, сжимаю нож и думаю: Господи, неужели они такие уроды? Я им всю себя душевно отдавалa, я настолько их морально вознесла, что любила уже нe физически, а духовно, а они стоят тут и обсуждают, кто со мной спал. Неужели это важно? Я выхожу и говорю:

— Посмотрите мне оба в глаза и скажите, кто со мной спал. Вот скажите мне лично, кто из вас со мной спал?

Они молчат. Знают оба, что такого не было. Я говорю Роме:

— Ну, скажи! Что ты молчишь?

И от злости, от ненависти — сама себе ножом по руке, по венам — раз! А боли нет. Я еще раз — боли нет! Я еще… А я была в легком «топике», и у меня уже по телу кровь, по животу, по рукам… Они это видят и говорят:

— Настя, как ты можешь? Перестань!

И начинают у меня нож отнимать. А я не отдаю, я требую:

— Говорите, уроды! В лицо мне говорите!

Они хотят меня успокоить, Рома протягивает руку за ножом, я ему режу ладонь. Филиппа я не помню куда, но тоже поранила.