Ни слова о войне и о смерти (рассказы)   ::   Горалик Линор

Crokodeeja, называю я тебя, и в этом имени,выражавшем у Уайлдера нежность, ласковое кокетство, для меня содержится крокодиловый кошмар, острые зубы, страшная рифленая кожа. Ты - прямое порождение моих болей. Мне кажется, что ты становишься все более и более тучной по ходу того, как мое тело тает в судорогах мучительной блевоты. Ты забираешь у меня плоть, как раньше забрала сознание. Гнусная crokodeeja. Когда боль начинает отступать перед колдовскими фирзиковскими приемами, ты начинаешь уменьшаться в размерах, так, что к моменту, когда огромный игольчатый шар в моей груди уже превращен в тяжелую гладкую лужу, ты висишь в воздухе, вцепившись по-жабьи крошечными ручками в какую-нибудь складку одеяла. Через несколько минут тебя уже нет. Вместо этого открывается дверь и входит Алена.

Мне сразу становится неловко, и радость от ее появления слегка разъедается этой неловкостью. Мне стыдно за свои костлявые руки, за всклокоченные волосы, за наверняка идущий от меня плохой запах. Алена всегда пахнет хорошо, и мне приятно, что сквозь горделивый слой алениных духов мой нос ясно различает тонкий, родной запах туалетного мыла. Пока Алена беседует с какой-нибудь ипостасью Фирзика, роется в тумбочке, готовит шприцы, я лежу с закрытыми глазами и готовлюсь их открыть, ибо та секунда, когда я заново открываю себе идентичность твоих с Аленой лиц, всегда для меня страшна, и даже боль вдруг ткнет под ребро, напоминая, что ты где-то здесь.