JК
Нюрнбергский эпилог :: Иосифович Полторак Аркадий
Страница: 650 из 753Шахт не ошибся по поводу того, какое впечатление произведет это на американского посла. В посольском дневнике зафиксировано, что Додд «спросил конфиденциально Шахта, не примет ли он пост президента одного из американских банков»? «Финансовый чародей» не колебался.
— Да, — последовал его ответ, — и я был бы в восторге часто видеться с президентом Рузвельтом...
«Бедняга Шахт, — комментирует Додд, — самый способный финансист в Европе, но он кажется таким беспомощным и под большой угрозой, если станет известно о его намерении бежать в Соединенные Штаты».
Конечно, банкир Шахт, как и капитал, которому он отдал всю свою жизнь, по природе своей космополитичен. В принципе нетрудно было бы представить себе, что Шахт вдруг изменил местожительство и связал свою дальнейшую судьбу с американским капиталом. Но это лишь в принципе. Практически же ни в 1937 году, ни в последующие годы, вплоть до окончания войны, так вопрос не стоял. Разумеется, Шахт был бы доволен, если бы ему показали в те дни запись Додда. Ведь это означало, что он играет роль хорошо и сумел внушить американскому послу мысль о своей оппозиционности гитлеровскому режиму!
Впрочем, сам-то Додд вскоре убедился, что до того времени, когда Шахту может потребоваться американская виза, очень еще далеко. 21 декабря 1938 года посол снова встречается с Шахтом, и то, что сказал ему в этот раз президент имперского банка, вовсе не свидетельствовало о сборах в далекий вояж.
— Да, — последовал его ответ, — и я был бы в восторге часто видеться с президентом Рузвельтом...
«Бедняга Шахт, — комментирует Додд, — самый способный финансист в Европе, но он кажется таким беспомощным и под большой угрозой, если станет известно о его намерении бежать в Соединенные Штаты».
Конечно, банкир Шахт, как и капитал, которому он отдал всю свою жизнь, по природе своей космополитичен. В принципе нетрудно было бы представить себе, что Шахт вдруг изменил местожительство и связал свою дальнейшую судьбу с американским капиталом. Но это лишь в принципе. Практически же ни в 1937 году, ни в последующие годы, вплоть до окончания войны, так вопрос не стоял. Разумеется, Шахт был бы доволен, если бы ему показали в те дни запись Додда. Ведь это означало, что он играет роль хорошо и сумел внушить американскому послу мысль о своей оппозиционности гитлеровскому режиму!
Впрочем, сам-то Додд вскоре убедился, что до того времени, когда Шахту может потребоваться американская виза, очень еще далеко. 21 декабря 1938 года посол снова встречается с Шахтом, и то, что сказал ему в этот раз президент имперского банка, вовсе не свидетельствовало о сборах в далекий вояж.