JК
Нюрнбергский эпилог :: Иосифович Полторак Аркадий
Страница: 662 из 753А смертельнораненный тигр, тупо идущий прямо на охотника, уже приготовившего для него второй заряд, ничего не достигает своим предсмертным рычанием.
В 1938 году Шахт привел к присяге на верность Гитлеру служащих Австрийского государственного банка и, как мы уже знаем, заявил при этом: «Будь проклят тот, кто нарушит ее. Нашему фюреру трижды „Зиг хайль!“». А вот теперь он сам плюет на эту присягу и хочет крикнуть: «Будь проклят фюрер, который завел Германию в такой тупик!»
Хочет, но пока еще не может. То, что он сделал, став на путь тайной борьбы с Гитлером, используя при этом связь с противником, на языке уголовного права называется государственной изменой.
Именно изменником и называли его подсудимые в Нюрнберге, когда Шахт распространялся о своем участии в заговоре. Но тот в душе смеется над ними. Пусть эти выродки — Геринг и Риббентроп, Кальтенбруннер и Франк — называют его, как хотят. Им ли, пигмеям, понять настоящего политика, человека с большим горизонтом. Талейрана тоже считали изменником, когда он в 1807 году предал Наполеона, вступив в тайные связи с Александром. Но разве не нашлись люди, которые тотчас же стали оправдывать его. Вот что писал о Талейране один из современных ему немецких публицистов:
«Я никогда не мог понять, почему люди всех времен так не понимали этого человека! Что они порицали его, это хорошо, но слабо, добродетельно, но не разумно; эти порицания делают честь человечеству, но не людям.
В 1938 году Шахт привел к присяге на верность Гитлеру служащих Австрийского государственного банка и, как мы уже знаем, заявил при этом: «Будь проклят тот, кто нарушит ее. Нашему фюреру трижды „Зиг хайль!“». А вот теперь он сам плюет на эту присягу и хочет крикнуть: «Будь проклят фюрер, который завел Германию в такой тупик!»
Хочет, но пока еще не может. То, что он сделал, став на путь тайной борьбы с Гитлером, используя при этом связь с противником, на языке уголовного права называется государственной изменой.
Именно изменником и называли его подсудимые в Нюрнберге, когда Шахт распространялся о своем участии в заговоре. Но тот в душе смеется над ними. Пусть эти выродки — Геринг и Риббентроп, Кальтенбруннер и Франк — называют его, как хотят. Им ли, пигмеям, понять настоящего политика, человека с большим горизонтом. Талейрана тоже считали изменником, когда он в 1807 году предал Наполеона, вступив в тайные связи с Александром. Но разве не нашлись люди, которые тотчас же стали оправдывать его. Вот что писал о Талейране один из современных ему немецких публицистов:
«Я никогда не мог понять, почему люди всех времен так не понимали этого человека! Что они порицали его, это хорошо, но слабо, добродетельно, но не разумно; эти порицания делают честь человечеству, но не людям.