Нюрнбергский эпилог   ::   Иосифович Полторак Аркадий

— Немедленно распустить национал-социалистскую партию и создать новую, — советует Шелленберг.

— А какое название вы дали бы ей, этой новой партии? — спрашивает Гиммлер.

— Партия национального единства, — отвечает матерый гестаповец...

Но Советская Армия путает Гиммлеру все карты. Каждый ее новый удар, каждый километр, приближающий ее к сердцу Берлина, делает намеченные планы все более эфемерными.

И все-таки он снова встречается с Бернадотом, опять просит графа устроить ему встречу с Эйзенхауэром. Гиммлер настолько уверен в возможности такой встречи, что тут же, можно сказать, параллельно обсуждает с Вальтером Шелленбергом, как ему держаться с американским главнокомандующим:

— Должен ли я только поклониться, или надо подать ему руку?

Шелленберг, более трезво оценивающий обстановку, вместо ответа на вопрос, сам спрашивает своего шефа:

— А что вы станете делать, если ваше предложение будет отвергнуто?

— В этом случае я возьму на себя командование батальоном на Восточном фронте и паду в бою, — торжественно заявляет Гиммлер.

Конечно, рейхсфюрер лгал. Он и в мыслях не имел такого.

Главарь СС умел пускать пыль в глаза, ловчить, заметать следы. Однако, как он ни старался, Гитлер все же прознал о его переговорах с Бернадотом. Появись Гиммлер в то время в имперской канцелярии, и голова его покатилась бы с плеч. Но рейхсфюрер СС предпочитал держаться подальше от гитлеровской норы.