Номер Один, или В садах других возможностей   ::   Петрушевская Людмила

Утюжил, попытался сделать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца, как учили. Но она уже ушла. Девочка лет пятнадцати. Язык прикушен. Полуоткрытые глаза тускло смотрят, как сквозь полоски целлофановой пленки. У мамы были такие же глаза, когда он ее нашел тем утром в ее постели. Девочка черненькая, с челочкой. Такая Одри Хепберн. Господи. Ну, такой мало надо, чтобы обидеться и казнить себя.

Или повесили малышку... Такой дом.

Оставив ее на полу, он тронулся идти.

Грохочет, дрожит дальний люк. Под ближним стоит ждет кто-то с собакой. Она надрывается.

Один ход, в слуховое окно.

Кое-как выбрался на божий свет, одной ногой ступил на крышу, заглянул подальше вниз, нет ли наблюдателей.

Вдруг снизу закричал пронзительный женский голос:

- Молодой человек! Вы работник там?

Какая-то заполошная тетка орала с улицы, указывая на крышу. Толстая тетка в пестром полосатом свитре. Господи... Как та, под трамваем...

- Вы там работник, вы девушку наверху не видали?

Вздрогнул. Еще этого не хватало.

Тут же поднял обе руки, из стороны в сторону отрицательно помахал ладонями, заболтал головой. Понял, что она не поверила. Слишком яростно возражал. Не знающие не понимают вопроса и обычно равнодушны. Даже не ответят. Лгущие реагируют бурно.

Женщина неутешно кричала:

- Дочку мою!

Да уймись ты, сейчас услышат прибегут. Пошел, гремя, посмотреть. Дом стоял отдельно, не было перехода на другую крышу, разве только прыгать вниз.