Номер Один, или В садах других возможностей   ::   Петрушевская Людмила

Там однокомнатная, в однушку меня запихнул,теща говорила гнусно улыбаясь и на меня выразительно глядя в последний момент, когда уже приехала машина, надо было им помогать носить эти все шкафы. А я принципиально стоял с Алешкой на руках... Невыносимо было жить в новой конурке, которую Анюта отвоевала в боях... У меня ничего нет. Вернее, у меня ничего не было. У меня не было места на земле. Хорошо что Анюте написал с Юзени то письмо последнее. А где оно? Господи, сбросил куртку в прихожей, а Анюта наверняка сунула ее в ящик с грязным. Письмо во внутреннем кармане!

Странно, что голова-то работает и все чувствуешь... Не может быть, чтобы это было после смерти, ясное сознание. Так называемый ужас вечности. Мог бы ее провести как-то получше, сообразно заслугам. Вот и получил. Праведней надо было жить! Из зева выблевал лед наружу. Из ануса поперло с натугой, режет же! Тут же пошло наоборот: в прямую кишку коловоротом. В анус раздирая до печенок. И тут же высаживает зубы, врастает в мягкое небо, ноет, ноет все. В нос вступило лезвием! В мозг! Пячусь, что ли? Обратный ход льда. Надо грести вперед. А как мельтешил, как старался заработать там, на Юзени. Раз дома не получается. Таскал у них их амулеты жалкие, выпрашивал, они все ведь отдадут. Разорил год назад мамотское старое погребение, лежащее в лесу, копался в костях просто ради какой-то понравившейся мелочи... Жестяной бляшки, про которую подумал, что это будет ценный экспонат, вполне сохранная инсигния... Теперь оно валяется подо всем в дальнем ящике... никому не продал.