Новь   ::   Тургенев Иван Сергеевич

Тогда Нежданов, взглянув сквозь кривые сучья дерева, под которым он стоял, на низкое, серое, безучастно-слепое и мокрое небо, зевнул, пожался, подумал: "Ведь ничего другого не осталось, не назад же в Петербург, в тюрьму", сбросил фуражку долой и, заранее ощутив во всем теле какую-то слащавую, сильную, томительную потяготу, приложил к груди револьвер, дернул пружину курка...

Что-то разом толкнуло его, даже не слишком сильно... но он уже лежал на спине и старался понять: что с ним и как он сейчас видел Татьяну?.. Он даже хотел позвать ее, сказать: "Ах, не надо!" - но вот уже он весь , онемел, и над лицом его, в глазах, на лбу, в мозгу завертелся мутно-зеленый вихрь - и что-то страшно тяжелое и плоское придавило его навсегда к земле.

Татьяна недаром померещилась Нежданову; в ту самую минуту, как он спустил курок револьвера, она подошла к одному из окон флигелька и свидела его под яблонью. Не успела она подумать: "Что это он в такую погоду торчит под яблонью, простоволосый?" - как он повалился навзничь, точно сноп. Выстрела она не слыхала - звук его был очень слаб, - но тотчас почуяла что-то недоброе и опрометью бросилась вниз, в палисадник...

Она добежала до Нежданова... "Алексей Дмитрич, что с вами?" Но уже им овладела темнота. Татьяна нагнулась к нему, увидала кровь...

- Павел! - закричала она не своим голосом. - Павел!

Несколько мгновений спустя Марианна, Соломин, Павел и еще двое фабричных уже были в палисаднике. Нежданова тотчас подняли; понесли во флигель и положили на тот самый диван, на котором он провел свою последнюю ночь.

Он лежал на спине, с полузакрытыми недвижными глазами, с посинелым лицом, хрипел протяжно и туго, изредка всхлипывая и как бы давясь. Жизнь еще не покинула его.