Новь   ::   Тургенев Иван Сергеевич

Сипягина продолжала улыбаться ему; муж покровительственно поддакивал ей... Зато Калломейцев воткнул, не спеша, свое круглое стеклышко между бровью и носом и уставился на студентика, который осмеливается не разделять его "опасений".

Ну, этим смутить Нежданова было трудно; напротив: он тотчас выпрямился и уставился в свою очередь на великосветского чиновника - и так же внезапно, как почувствовал в Марианне товарища, он в Калломейцеве почувствовал врага! И Калломейцев это почувствовал; выронил стеклышко, отвернулся и попытался усмехнуться... но ничего не вышло; одна Анна Захаровна, тайно благоговевшая перед ним, мысленно стала на его сторону и еще более вознегодовала на непрошеного соседа, отделившего ее от Коли.

Вскоре затем обед кончился. Общество перешло на террасу пить кофе; Сипягин и Калломейцев закурили сигары. Сипягин предложил было одну настоящую регалию Нежданову, но тот отказался.

- Ах, да! - воскликнул Сипягин, - я и забыл: вы курите только свои папиросы!

- Странный вкус, - заметил сквозь зубы Калломейцев.

Нежданов чуть не вспылил. "Разницу между регалией и папиросой я очень хорошо знаю, но я одолжаться не хочу", - чуть не сорвалось у него с языка... Однако он удержался; но тут же занес эту вторую дерзость своему врагу в "дебет".

- Марианна! - вдруг громким голосом промолвила Сипягина, - ты не церемонься перед новым лицом... кури с богом свою пахитоску.