JК
Тульский-Токарев. Том 1. Семидесятые-восьмидесятые :: Константинов Андрей
Страница: 58 из 68 — Не доверяете!
Старший оперуполномоченный Евгений Жаринов его перебил:
— Приметы?! Налетчик ухмыльнулся:
— Как же это я сразу-то не сказал: на груди портачка в виде свинки, играющей на скрипке.
— А на спине? — Жаринов подошел к задержанному вплотную.
— А на спине: «Маня, прости меня. Коля Климов».
Жаринов сразу же ударил Тельняшку кулаком под ребра, содрал себе кожу на костяшке о пуговицу на пиджаке, слизнул кровь с кулака.
— Не жалеете вы себя совсем, — прокряхтел налетчик. — …Они, может, кровные братья. Не при делах я. Вот, школяр ваш подтвердить может — грызня между ними получилась.
Токарев-старший кивнул:
— Он и подтверждает — ты ноги-то сцепил?
Тельняшка покачал головой:
— Небось, романсы читает на переменках… Не-а… Полжизни на корточках, а равновесие потерял — бывает..: Уткнулся ему в копыта… Для плохослышащих — еще раз: я никого не убивал!
— Для складноговорящих! — рявкнул Жаринов, отвесив Тельняшке сильную затрещину по уху. Тот, явно ерничая, заскулил:
— Ой, дяденька, больно-то как!
— Прекрати! — поморщившись, бросил Токарев-старший оперу. — Без толку…
В кабинет зашел, по-свойски кивнув всем, седоволосый мужчина, лет под шестьдесят. Это был Семен Артемьевич Жейков, вышедший на пенсию пару лет назад, но, будучи оформленным «рюкзаком», продолжавший буквально жить в кабинетах ОУРа. Судя по заданному вопросу, ветеран тоже уже был «в теме»:
— Палыч, тебе этот фокус с коленями что напоминает?
— Соучастие в убийстве, — буркнул Токарев-старший, пристально глядя Тельняшке в глаза.
— А я чую закваску мордовских лагерей, — сказал Семен Артемьевич.
Старший оперуполномоченный Евгений Жаринов его перебил:
— Приметы?! Налетчик ухмыльнулся:
— Как же это я сразу-то не сказал: на груди портачка в виде свинки, играющей на скрипке.
— А на спине? — Жаринов подошел к задержанному вплотную.
— А на спине: «Маня, прости меня. Коля Климов».
Жаринов сразу же ударил Тельняшку кулаком под ребра, содрал себе кожу на костяшке о пуговицу на пиджаке, слизнул кровь с кулака.
— Не жалеете вы себя совсем, — прокряхтел налетчик. — …Они, может, кровные братья. Не при делах я. Вот, школяр ваш подтвердить может — грызня между ними получилась.
Токарев-старший кивнул:
— Он и подтверждает — ты ноги-то сцепил?
Тельняшка покачал головой:
— Небось, романсы читает на переменках… Не-а… Полжизни на корточках, а равновесие потерял — бывает..: Уткнулся ему в копыта… Для плохослышащих — еще раз: я никого не убивал!
— Для складноговорящих! — рявкнул Жаринов, отвесив Тельняшке сильную затрещину по уху. Тот, явно ерничая, заскулил:
— Ой, дяденька, больно-то как!
— Прекрати! — поморщившись, бросил Токарев-старший оперу. — Без толку…
В кабинет зашел, по-свойски кивнув всем, седоволосый мужчина, лет под шестьдесят. Это был Семен Артемьевич Жейков, вышедший на пенсию пару лет назад, но, будучи оформленным «рюкзаком», продолжавший буквально жить в кабинетах ОУРа. Судя по заданному вопросу, ветеран тоже уже был «в теме»:
— Палыч, тебе этот фокус с коленями что напоминает?
— Соучастие в убийстве, — буркнул Токарев-старший, пристально глядя Тельняшке в глаза.
— А я чую закваску мордовских лагерей, — сказал Семен Артемьевич.