JК
Туз пятой масти :: Секула Хелена
Страница: 131 из 299 – Все жрали бы да жрали, все голодные да голодные!
Но часто и сама заявлялась с блюдом, полным снеди:
– Перекусите, что ли!
Когда ко мне приходили друзья, Омеровича в нашу компанию я не зазывала. Он был чужим среди нас, да и девчонок вводить в искушение не хотелось. Они-то ничего о нем не знали, не дай бог, кто-нибудь втрескался бы в этого ананаса!
А он подкарауливал меня. Я ловко выкручивалась, изо всех стараясь не рычать, когда случайно сталкивалась с ним. Отговаривалась учебой, предстоящими экзаменами.
Училась я, как же! Тупо просиживала в школе, мыслями витая совсем в другом месте, списывала у одноклассников, срывалась с уроков, пропускала занятия целыми днями.
– Дорота, у тебя ни на грош самолюбия! – высказалась однажды моя классная, пани Лахович, вызвав меня на «разговор по душам».
– Ни на грош! – охотно согласилась я, чувствуя, как во мне просыпается упрямая ослица. А уж если эта зверюга пробудилась, пиши пропало.
Пани Лахович об этом догадывалась и тактично прекратила разговор.
«Да что ты знаешь о жизни, куропатка линялая! – Я бессознательно думала языком Мельки и Горгоны, страшно боясь, что когда-нибудь он вырвется-таки на волю. – Видела бы, кто меня в койку тянет, – со стула рухнула бы!»
Я чувствовала себя мудрой старухой, посвященной в тайны жизни.
– Дорота! Почему вы на меня сердитесь? – Омерович наконец не выдержал и заявился в мою комнату.
Я ответила, что вовсе не сержусь. Он не поверил, все приставал и приставал.
Но часто и сама заявлялась с блюдом, полным снеди:
– Перекусите, что ли!
Когда ко мне приходили друзья, Омеровича в нашу компанию я не зазывала. Он был чужим среди нас, да и девчонок вводить в искушение не хотелось. Они-то ничего о нем не знали, не дай бог, кто-нибудь втрескался бы в этого ананаса!
А он подкарауливал меня. Я ловко выкручивалась, изо всех стараясь не рычать, когда случайно сталкивалась с ним. Отговаривалась учебой, предстоящими экзаменами.
Училась я, как же! Тупо просиживала в школе, мыслями витая совсем в другом месте, списывала у одноклассников, срывалась с уроков, пропускала занятия целыми днями.
– Дорота, у тебя ни на грош самолюбия! – высказалась однажды моя классная, пани Лахович, вызвав меня на «разговор по душам».
– Ни на грош! – охотно согласилась я, чувствуя, как во мне просыпается упрямая ослица. А уж если эта зверюга пробудилась, пиши пропало.
Пани Лахович об этом догадывалась и тактично прекратила разговор.
«Да что ты знаешь о жизни, куропатка линялая! – Я бессознательно думала языком Мельки и Горгоны, страшно боясь, что когда-нибудь он вырвется-таки на волю. – Видела бы, кто меня в койку тянет, – со стула рухнула бы!»
Я чувствовала себя мудрой старухой, посвященной в тайны жизни.
– Дорота! Почему вы на меня сердитесь? – Омерович наконец не выдержал и заявился в мою комнату.
Я ответила, что вовсе не сержусь. Он не поверил, все приставал и приставал.