Тысяча ликов ночи   ::   Хиггинс Джек

Марлоу сделал всего один широкий шаг вперед, и толстяк поспешно попятился.

– Я не хочу никаких неприятностей, – испуганно протараторил он. – Я только собираюсь высказать старику одно деловое предложение.

Марлоу холодно посмотрел на него.

– Вы мне не нравитесь, О'Коннор, – сказал он. – Мне будет совсем нетрудно сломать вашу жирную шею. Запомните это.

Он резко повернулся и пошел наверх. Открыв дверь в комнату Магеллана, Марлоу увидел, что тот подоткнул себе под спину еще одну подушку и сидит в постели совершенно прямо, словно железный прут.

О'Коннор вошел в комнату тяжело дыша и плюхнулся на стул у окна. Тот жалобно заскрипел, а О'Коннор вытащил носовой платок и вытер им лицо. Казалось, ему трудно восстановить дыхание, и он обмахивался шляпой.

– Сердце у меня уже не то, что было, – сказал он через некоторое время, сглотнул слюну и снова вытер платком лицо. – Лестницы в вашем доме чертовски круты.

– Вы не встретите у меня сочувствия, – сказал железным голосом папа Магеллан. – Выкладывайте, что хотели, и убирайтесь.

Улыбка сползла с лица О'Коннора.

– Ну, хорошо, – ответил он. – Перейду прямо к делу. Вы стоите на моем пути, Магеллан. Я хочу убрать вас с дороги. Даю вам три тысячи фунтов за все, включая грузовики, и улаживаю дела с вашими закладными. Вы не получите и половины этой цены на открытом рынке, и сами прекрасно это знаете.

Папа Магеллан поправил очки и взял в руки газету.