JК
Огнем и мечом. Часть 2 :: Сенкевич Генрик
Страница: 41 из 106Зазвенели сабли, стычка грозила превратиться во всеобщее побоище. К счастью, дружки Лаща, видя, что людей Вишневецкого все прибывает, протрезвев со страху, подхватили стражника и обратились в бегство.
По всей вероятности, имей стражник дело с другими солдатами, менее приученными к дисциплине, его бы в куски изрубили, но старый Зацвилиховский, опомнясь, только крикнул: «Стой!» — и сабли попрятались в ножны.
Тем не менее весь лагерь пришел в волнение: слух о схватке достиг княжьих ушей. Кушель, несший караульную службу, вбежал в комнату, где князь совещался с киевским воеводой, старостой стобницким и Денхофом, и крикнул:
— Ваша светлость, солдаты на саблях дерутся!
Следом за ним пулей влетел бледный, обеспамятевший от бешенства, но уже протрезвевший коронный стражник.
— Ваша светлость, я требую справедливости! — кричал он. — В этом лагере хуже, чем у Хмельницкого, — ни к родовитости почтения нету, ни к сану! Саблями сановников рубят! Ежели ты, ясновельможный князь, справедливости мне не окажешь и не повелишь обидчиков предать смерти, я сам с ними расправлюсь.
Князь стремительно встал из-за стола.
— Что случилось? Кто на тебя напал, сударь?
— Твой офицер — Скшетуский.
На лице князя изобразилось неподдельное изумление.
— Скшетуский?
Внезапно дверь отворилась и вошел Зацвилиховский.
— Твоя светлость, я был всему свидетель! — сказал он.
— Я сюда не объясняться пришел, а требовать наказанья! — вопил Лащ.
По всей вероятности, имей стражник дело с другими солдатами, менее приученными к дисциплине, его бы в куски изрубили, но старый Зацвилиховский, опомнясь, только крикнул: «Стой!» — и сабли попрятались в ножны.
Тем не менее весь лагерь пришел в волнение: слух о схватке достиг княжьих ушей. Кушель, несший караульную службу, вбежал в комнату, где князь совещался с киевским воеводой, старостой стобницким и Денхофом, и крикнул:
— Ваша светлость, солдаты на саблях дерутся!
Следом за ним пулей влетел бледный, обеспамятевший от бешенства, но уже протрезвевший коронный стражник.
— Ваша светлость, я требую справедливости! — кричал он. — В этом лагере хуже, чем у Хмельницкого, — ни к родовитости почтения нету, ни к сану! Саблями сановников рубят! Ежели ты, ясновельможный князь, справедливости мне не окажешь и не повелишь обидчиков предать смерти, я сам с ними расправлюсь.
Князь стремительно встал из-за стола.
— Что случилось? Кто на тебя напал, сударь?
— Твой офицер — Скшетуский.
На лице князя изобразилось неподдельное изумление.
— Скшетуский?
Внезапно дверь отворилась и вошел Зацвилиховский.
— Твоя светлость, я был всему свидетель! — сказал он.
— Я сюда не объясняться пришел, а требовать наказанья! — вопил Лащ.