У убийц блестят глаза   ::   Гамильтон Дональд

Я еще могу переварить гольф или теннис, где пара здоровяков избивает маленький мячик, но, когда пять-шесть мужчин, или даже девять-одиннадцать, собираются вместе ипревращают игру в какую-то религию, мне становится по-настоящему смешно.

Из разговоров посещающих нас особо важных персон можно было понять, что, работая над Проектом, мы играем сразу в нескольких лигах. Во внутренней лиге конкуренцию составляют Лос-Аламос и еще несколько исследовательских центров меньшего размера, разбросанных вокруг. Победитель удостаивается чести представлять страну в матчах между университетами. И наконец – финал: большой матч, примерно раз в год, против СССР. Однако, хотя я не воспринимаю звание Человека Науки так серьезно, как некоторые мои коллеги, тем не менее, будь я проклят, если собираюсь преуменьшать значение этой атомной гонки настолько, что и впредь стану сравнивать ее со спортивными соревнованиями. Поэтому больше вы от меня не услышите таких слов, как “моя команда”.

Увидев, что остальные собрались вокруг меня – главной фигуры на вечере, гвоздя программы, Ларри перестал хмуриться и подошел к нам.

– Как хорошо, что ты к нам вернулся, Грег, – сказал он, – может быть, теперь удастся немного расшевелить Вашингтон. Они уже сидят достаточно давно на последнем отчете.

– Хватит, мальчики, – оборвала Рут, – ни слова о делах.

– Слушай, Грег, а ты слышал о том, что произошло с Луисом Джастином? – спросил Джек.

– Джек, мне кажется... Не думаю, что Грегу будет это полезно... – начала Рут.

– Что случилось с Луисом Джастином? – спросил я.

Все молчали.