JК
Операция Ефима Пьяных :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 1 из 7---------------------------------------------
Василий Шукшин
Операция Ефима Пьяных
Ефим Пьяных понял это ночью. Толкнул жену.
– Чего? – недовольно откликнулась та.
– Это… осколок, однако, начал выходить. Вот он – колется, змей. С вечера чуял…
– Где?
– Ну, где?.. Куда ранило-то, не знаешь, что ли?
– Там? – изумилась Соня.
– Но.
– Чо же ты, двадцать лет сидел на ем и не чуял? Как так?
– Так и не чуял! Как… Да большой! – Ефим горько прицокнул языком. – Замучает, паразит.
Соня засмеялась.
– Как теперь сидеть-то будешь? Боком, что ли?
– Смешно! Тебе бы счас… не веселилась бы.
Помолчали.
– Что делать теперь, ума не приложу.
Соня не выдержала и опять засмеялась, уткнувшись лицом в подушку.
– Смешинка в рот попала? – сердито спросил Ефим. – Как дура…
– Не сердись, Ефим. Шибко на интересном месте он у тебя… – Соня повозилась, вытирая слезы уголком наволочки. – А чего уж так испугался-то? Не рожать ведь. Ну выйдет. Они сами, что ли, выходют?
– Пока он выйдет, на самом деле родить можно. Вырезают их. Было у ребят в госпитале…
– Ну и вырежи.
Ефим промолчал на это. Он и сам подумал: «Придется вырезать». Но вспомнил, что у них в больнице нет ни одного врача-мужчины. Мало того, хирург – совсем молодая женщина. Двадцать лет назад, в госпитале, он не раздумывая улегся бы спиной кверху перед кем угодно – тогда не совестно было. А сейчас при одной мысли коробит.
Василий Шукшин
Операция Ефима Пьяных
Ефим Пьяных понял это ночью. Толкнул жену.
– Чего? – недовольно откликнулась та.
– Это… осколок, однако, начал выходить. Вот он – колется, змей. С вечера чуял…
– Где?
– Ну, где?.. Куда ранило-то, не знаешь, что ли?
– Там? – изумилась Соня.
– Но.
– Чо же ты, двадцать лет сидел на ем и не чуял? Как так?
– Так и не чуял! Как… Да большой! – Ефим горько прицокнул языком. – Замучает, паразит.
Соня засмеялась.
– Как теперь сидеть-то будешь? Боком, что ли?
– Смешно! Тебе бы счас… не веселилась бы.
Помолчали.
– Что делать теперь, ума не приложу.
Соня не выдержала и опять засмеялась, уткнувшись лицом в подушку.
– Смешинка в рот попала? – сердито спросил Ефим. – Как дура…
– Не сердись, Ефим. Шибко на интересном месте он у тебя… – Соня повозилась, вытирая слезы уголком наволочки. – А чего уж так испугался-то? Не рожать ведь. Ну выйдет. Они сами, что ли, выходют?
– Пока он выйдет, на самом деле родить можно. Вырезают их. Было у ребят в госпитале…
– Ну и вырежи.
Ефим промолчал на это. Он и сам подумал: «Придется вырезать». Но вспомнил, что у них в больнице нет ни одного врача-мужчины. Мало того, хирург – совсем молодая женщина. Двадцать лет назад, в госпитале, он не раздумывая улегся бы спиной кверху перед кем угодно – тогда не совестно было. А сейчас при одной мысли коробит.