Оправдание крови   ::   Чигринов Иван

Прежде чем назвать своего Ивана, Варка Касперукова громко спросила:— Из Веремеек есть кто у вас? Может, Пармен Прокопкин или Иван Самусев? — Она заботилась о товарках, которые не дошли до лагеря. — А Касперук Иван? Есть Касперук или нет? Говорю, из Веремеек есть у вас кто?

Но веремейковских мужиков в Яшницком лагере не было. Тогда Прибыткова Анета начала допытываться у каждого, чей бы взгляд ни поймала:

— Может, встречал наших? Веремейковских?

Наконец один, высокий и узкоплечий, с аккуратной черной бородой, видно сжалившись, сказал:

— Тут местных нет. Приходили такие, как и вы, женщины и забрали своих. Хотя, в конце концов… Почему ваши должны быть в лагере? Может, воюют? Вам кто-нибудь сказал, что они в плену?

— Нет, никто не говорил.

— Так почему тогда ищете?

— Ну как же… Это ж… мужики наши! Кто другой об них позаботится?

— Но сами видите, — подождав немного, сказал пленный, — ваших здесь нет. Как вы говорите, веремейковские?

— Ага.

— А фамилии? Как фамилии мужей ваших?

— Моего, например, Прибытков, — с новой надеждой ответила Анета. — Иван Прибытков. И Тимофей Прибытков. Это брат мужа моего. А ее, — Анета поглядела на Палагу Хохлову, что стояла рядом, — ее мужа тоже Иваном зовут. Хохол фамилия. Иван Хохол. Может, встречали?

— Нет.

— Дак, может, на войне? — уточнила Анета, будто надеясь, что пленный еще что-нибудь вспомнит.

— Нет, Прибыткова я не встречал.

— А Хохла? — спросила в свою очередь Палага.