Оправдание крови   ::   Чигринов Иван

— Дак, как там его…

— А у тебя небось поджилки дрожат? Ай уж не надеешься на дружка?

— На Животовщика, как там его? Да ведь вон как старается!

— Ну что ж, — спокойно ответил на это Зазыба, — не хотела собачья лапка лежать на лавке, дак придется упасть под лавку.

— Ну да, как там его, — что-то не поверил в Зазыбову аллегорию Драница. — Антон завсегда сухой из воды выйдет. Для него все равно, черное ли, белое ли.

— Как бы не так, — насильно усмехнулся Зазыба. — Ты же сам, бывало, в компании любил приговаривать: придет коза до воза, а мы ей кнутик. Помнишь?

— Дак, как там его…

— Вот видишь, тык-мык — и сказать нечего. А все потому, что учат тебя поздно.

Драница мигнул, словно заплакал.

— Дак без муки, как там его, нема и науки. Но что с нами будет? Куды нас ведут?

— Сам же видишь, в деревню. А в конце концов, поинтересуйся у своего дружка, тогда и мне подробно расскажешь.

— Дак…

Зазыба поискал взглядом Парфена Вершкова.

— Слыхал, что говорят? — спросил он через головы…

— Слыхал, — ответил Вершков, пробираясь ближе.

—  Я что-то не верю. При чем здесь лошадь? Мы же все были вместе!

— Дак и я прикидывал уже. Выходит, так.

— А там… Словом, надо, Парфен, глядеть, чтобы не принудили нас латать дырявые портки.

Солнце заходило за лес чистым. Зацепившись за макушки деревьев над озером, оно уже ровно догорало там.

Внезапно на дорогу, прямо под ноги веремейковцам, выскочила из картофельных борозд собака. Это была Хрупчикова лайка, и ее все узнали — по закрученному бубликом хвосту, по красному языку, который вечно ходуном ходил, даже в лютый мороз.