Страница:
306 из 376
На козлах был Леня-кривой. На второй пролетке сидели Крутов с Олежкой и трое налетчиков – их имен Воронцов не запомнил.
– Замерзла? – спросил Воронцов, чувствуя, как ее била дрожь.
– Волнуюсь: меня еще не брали на такую работу.
– Я тоже впервые выступаю в роли налетчика.
– Вы на санках кататься любили?
– Наверное. Не помню.
– Меня няня катала на санях до весны: я и сейчас помню, как полозья по булыжникам скрипели. Снег сойдет, а я все равно прошу на санках меня везти…
– Наверное, очень противно полозья скрипели, у меня даже мурашки по коже прошли, как представил.
– Няня пойдет на базар, а я сижу в санках у входа – лошади подъезжают, грязь, а я уставлюсь на маленький островок снега и смотрю – глаз не могу оторвать. Снег интересно проседал: вроде как человек, который сдерживается, чтоб не засмеяться; напрягается весь, а потом осядет плечами и захохочет… Снег весной – так же… Корочка льда чудом держится, под ней уж коричневый ручей протекает, а она все крепится, а после просядет, и потечет по ней ручеек, и снег станет грязным, а потом исчезнет. Ничто так безнадежно не исчезает, как снег весной…
– Это уже Островский подметил, – сказал Воронцов и, достав пачку «Иры», закурил на ветру – ловко и быстро.
– Это – первая ваша жестокость ко мне…
– Я не хотел вас обидеть. Меня всегда поражала разница в дружбе мужчин с мужчинами и женщинами…
– Мужчина не может дружить с женщиной.
|< Пред. 304 305 306 307 308 След. >|