Бриллианты для диктатуры пролетариата   ::   Семенов Юлиан Семенович

Шелехес сильнойпятерней потер лоб, хмыкнул что-то под нос, потом широко расправил плечи:

– Ну, давайте, хотя мне это невыгодно: надо беречь позицию для суда.

– Я ж не веду протокола.

– А память зачем дана людям? Ну, ладно, Газарян. Первый пункт. Оговорить можно кого угодно и в чем угодно. Отчего вы верите проходимцу, а мне не верите? Где улики? Бриллианты в кармане? Дома в тайнике? Где они? Пункт второй. Кропотов. Как можно инкриминировать мне покойника? Посылка? Не отказываюсь, я ее передал товарищу Козловской, просил ее осмотреть – она должна это припомнить, если вы ее спросите, но она отказалась. Левицкий? Он и есть Левицкий. А если меня шельмуют?

– Делает тот, кому выгодно. Это не я, Яков Савельевич, это древние. Кому выгодно вас шельмовать?

– Тем, кому поперек глотки стоят Федор и Осип.

– Я вас очень внимательно слушаю и готов слушать дальше, но просил бы вас не спекулировать именами братьев.

– Упоминание не есть спекуляция.

– Так, как это делаете вы, – чистейшей воды спекуляция, и это не понравится трибуналу, вы уж поверьте.

– Значит, несмотря на отсутствие улик, вы решитесь меня вывести на трибунал?

– Неужели вы думаете, что вас будут судить без улик?

– Какая же это откровенность: пугаете меня будущими уликами, а сейчас о них молчите… Ничего себе товарищи у Федора!

– Кто для вас дороже: братья или родина?

– Это несоизмеримые понятия.