Страница:
104 из 110
Со слов царицы дяденька приказал, и делу конец – зажила наша Прасковья со своим имуществом, а при имуществе-то то Мамонов, и робеночек А если толками про каторгу меня пужать собрался, Петр Михайлович, так я вдова, сама себе голова. Была царевна измайловская, да вся вышла. Много, может, и не смогу, а уж собой сама распорядиться сумею. Да и курляндцам я с руки – сами себе суд творят, а уйди я, неведомо какой герцог тут объявится, а то и жизни не обрадуются. Понимают. Да те, сестрица с зятюшкой богоданным, не иначе рассчитали все. То-то, гляжу, она никогда глаз не кажет: все нездорова да нездорова. Думаю, какая такая хворь на нее напала. Вроде для болезни каменной, как у маменьки, лета не подошли. Да что в письмах вызнаешь, а приезжим – не всякому до Измайлова добраться. Все слухи только. Да ты только погляди, как все одно к одному. Дождалась маменькиной кончины, чтобы глазу лишнего не было, а там сразу свободу себе и дала: гуляй, девка, все едино всем помирать.
– Думается, государыня, супруг теперь царевне Прасковье Иоанновне немалым подспорьем окажется.
– Что за супруг – вкруг ракитова куста венчанный!
– Нет, государыня, самый что ни на есть настоящий, церковью освященный.
– Ты что? Да неужто государь Петр Алексеевич потерпел, да и какой поп на такое решился!
– Чего ж не решаться, когда с согласия государя.
– Господи! Ну чудеса пошли! Значит, дяденька разрешил, значит, и робеночек-то теперь привенчанной, законной?
– То-то и оно, что законной, да еще и в России жить будет.
|< Пред. 102 103 104 105 106 След. >|