Ошибка канцлера   ::   Молева Нина

Крепостные художники – сколько их было, безвестных и безымянных, совмещавших подчас незаурядное профессиональное умение с обязанностями простых дворовых людей от лакея и камердинера до скотника и огородника, погибавших от тоски по любимому делу, когда злая воля владельца лишала последних возможностей занятий живописью. Расписывали потолки аллегорическими композициями и цветами кареты, церкви и наддверные панно-десюдепорты, красили садовые «чердачки»-беседки, подбирали колеры для стен в покоях и много реже писали портреты. Да и сколько «персон» могло понадобиться в обычном семейном быту!

Имена – кто бы пытался их запомнить, сохранить, если даже самые известные русские мастера не имели обыкновения оставлять на холстах своих фамилий. И все же путь к крепостным мастерам в XVIII веке существовал. Может быть, не путь – торная тропинка, трудно пробивавшаяся в дремотных зарослях бумаг, отчетов, рапортов, расходных ведомостей единственного в своем роде учреждения – Канцелярии от строений.

Все начиналось с нехватки рук. Со времен Ивана Грозного Оружейная палата думала о мастерах, ведая помимо оружейного дела множеством искусств и ремесел. Иконописцы нужны были не для одних церквей – для украшения теремов и палат, для «устройства» предметов быта, столов, поставцов, стульев, ларцов, подголовников, налойцов для книг, кроватей, цветных окон. Всего и не перечтешь. Тем более ценились мастера невиданного до XVII столетия в Московском государстве вида искусства – живописи.